Актуальность. Респираторный микоплазмоз составляет 10–16% от всех случаев острых респираторных заболеваний в мире. Среди детей заболеваемость варьирует в зависимости от возраста: у дошкольников микоплазменная инфекция (МПИ) выявляется в 44,4% случаев, а у школьников — в 61,6%. Цель: определить клинические особенности течения МПИ у детей

Материалы и методы. Обследовано 44 ребёнка в возрасте от 2 до 17 лет, находившихся в дневном стационаре. Исследование включало анализ данных анамнеза, показателей общего и биохимического анализов крови, результатов полимеразной цепной реакции и серодиагностики на Mycoplasma pneumoniae, данных физикального обследования и назначенного лечения.

Результаты. В группу обследуемых вошли 13 детей с диагнозом МПИ верхних дыхательных путей, 12 больных с бронхитом, вызванным M. pneumonia и 19 больных с пневмонией микоплазменной этиологии. Поражение ЛОР-органов чаще отмечалось у больных бронхитом: у 25% развивался отит, у 8% — синусит, у 8% — тонзиллит. Респираторный микоплазмоз верхних дыхательных путей характеризовался субфебрильной (69%) и фебрильной лихорадкой (38%). Микоплазменная пневмония у детей чаще сопровождалась фебрильной (63%) и пиретической лихорадкой (10%) (r = 0,31; p < 0,05). Кашель длительно сохранялся у больных с микоплазменной пневмонией, в среднем 10 дней (r = 0,48; p < 0,05). Среди детей с бронхитом и пневмонией жёсткое дыхание наблюдалось у всех больных. У 84% детей с пневмониями встречались влажные хрипы, сохранявшиеся в среднем 9 дней. Лабораторные изменения при МПИ верхних дыхательных путей у 38% характеризовались нейтропенией, при пневмонии — у 31% лимфоцитопенией, при бронхите — у 42% лимфоцитозом или нейтрофилёзом в общем анализе крови. Для лечения микоплазменной пневмонии у этих больных проводилась пролонгированная антибиотикотерапия в течение 10 дней.

Заключение. У детей тяжело протекает пневмония, вызванная M. pneumoniae, что сопровождается длительным сохранением кашля и пиретической лихорадки. Необходимо своевременно применять специфические методы диагностики для ранней постановки диагноза и назначения лечения.

Актуальность. Малоподвижный образ жизни становится всё более распространённым явлением среди молодёжи. Около 80% подростков в возрасте 11–17 лет испытывают дефицит физической активности. Недостаточная двигательная активность приводит к замедлению кровотока, ухудшению питания тканей, нарушению обмена веществ, уменьшению продукции оксида азота и повышению риска воспалительных процессов. Указанные факторы могут вызывать структурные изменения сосудов, способствуя в дальнейшем развитию атеросклероза. Своевременное выявление начальных изменений сосудов имеет решающее значение для разработки эффективных профилактических мер и снижения вероятности возникновения сердечно-сосудистых заболеваний в зрелом возрасте. Цель: определить влияние недостаточной физической активности на жёсткость сосудистой стенки у подростков.

Материалы и методы. Обследовано 128 подростков в возрасте 13,00 ± 2,12 года. Основную группу составили 78 подростков, ведущих малоподвижный образ жизни. Контрольная группа включала 50 детей, занимающихся спортом не менее 3 раз в неделю. Для определения жёсткости сосудов использовали метод объёмной сфигмографии с анализом значений показателей жёсткости сосудов: пульсовое давление (мм рт. ст.), скорость распространения пульсовой волны (м/с), скорость отражённой волны (м/с) и индекс аугментации (%). Для статистической обработки данных применялась программа «Статтех». Различия считали значимыми при p < 0,05.

Результаты. У подростков с гиподинамией наблюдалось существенное повышение уровня пульсового давления (48,9 ± 13,41 и 56,79 ± 10,1 мм рт. ст. соответственно) и индекса аугментации (–57,83 ± 13,10 и –50,4 ± 13,5% соответственно) в сравнении с физически активными подростками (p < 0,05).

Заключение. Повышение жёсткости сосудов является основным проявлением сосудистого ремоделирования. У подростков уже с 11 лет имеются ранние признаки ремоделирования сосудов, что определяет необходимость включения детей с низкой физической активностью в группы риска развития сердечно-сосудистой патологии.

Актуальность. Показатели состояния здоровья современных школьников свидетельствуют о росте отклонений в костно-мышечной системе, в частности нарушений и деформаций стопы, физиологические функции которой играют важную роль в формировании здоровья растущего организма. Среди комплекса факторов риска деформации стопы важную роль играет нерациональная обувь. Цель: определить значимость профилактического подхода к выбору обуви для детей младшего школьного возраста.

Материалы и методы. Проведён медико-социологический опрос родителей 451 младшего школьника (53,3% мальчики) по вопросам выбора обуви для детей 6–11 лет. Использовали специально разработанную и валидированную анкету, в которой отмечались предпочтения видов обуви детьми, особенности конструкции обуви; режимы её использования; наличие деформаций стопы, жалоб, связанных с обувью (усталость, боли в ногах); определения подходов к её подбору и покупке.

Результаты. Анализ полученных данных показал, что почти половина родителей (48,9%) покупает обувь для младших школьников в обычных обувных магазинах, а 39,1% — в интернет-магазинах, где выше риск приобрести модели, неоптимальные для стопы. В специализированных ортопедических магазинах обувь для детей приобретают 10% родителей: в 2/3 случаев это обусловлено наличием деформаций стоп (плоско-вальгусная стопа, плоскостопие). Родители таких детей чаще обращают внимание на сертификаты качества и рекомендации производителей при покупке обуви. Однако среди детей, родители которых не пользуются услугами ортопедических магазинов, в 22,4% случаев также были выявлены деформации стоп. Подавляющее большинство детей в повседневной жизни чаще предпочитает кроссовки (87,8%), в том числе в качестве сменной обуви в школе. У этих детей выше риск возникновения жалоб на быструю усталость ног, боли в стопах/голенях (RR = 1,99; 95% ДИ 1,043–3,821). Чаще эти явления были связаны с длительным ношением кроссовок (более 5–8 ч), с их неоптимальными конструктивными особенностями (недостаточная поддержка стопы: отсутствие жёсткого задника/фиксирующей застёжки, поддерживающей/гибкой подошвы, анатомической, амортизирующей стельки и др.). Также 29,6% детей использует туфли (чаще девочки), кеды (20,6%) и 13% — босоножки. Жалобы на усталость, боли в ногах, дискомфорт при ходьбе при использовании кед, туфлей, сандалий/босоножек преимущественно были связаны с недостаточной поддержкой свода стопы (жёсткая подошва, неамортизирующая стелька), жалобы на натоптыши, мозоли чаще возникали при использовании моделей с узкой носочной частью или несоответствующего размера.

Заключение. Определены значимость профилактического подхода к выбору обуви для детей младшего школьного возраста и необходимость информирования родителей и детей о целесообразности использования рекомендаций по выбору здоровьесберегающей обуви для детей с учётом их предпочтений, а также в связи с появлением новых моделей, материалов и технологий изготовления обуви.

Актуальность. Определение изменений нервной ткани после инсульта позволит управлять репаративными процессами в терапевтических целях. Различные стратегии анализа гистологического материала позволяют получить комплексное представление о патофизиологических изменениях нервной ткани на разном расстоянии от очага ишемии. Цель: подбор оптимального метода анализа изменений нервной ткани после инсульта на примере модели фототромбоза.

Материалы и методы. В работе были использованы мыши линии C57BL/6J-Tg(Thy1-GCaMP6f)GP5.17Dkim/J (JAX). У 9 животных (группа ФТ) вызывали фотоиндуцированную ишемию коры больших полушарий головного мозга (бенгальский розовый 20 мг/кг внутривенно, далее — освещение 532 нм 10 мВт 10 мин, ø = 1 мм). 8 животным контрольной группы бенгальский розовый не вводили. Через 21 день животные подвергались эвтаназии. Затем проводили экстирпацию и окрашивание срезов мозга (35 мкм) антителами на маркер Iba1 (микроглия). Подсчёт и анализ форм микроглии проводили на расстоянии 300, 800 и 1300 мкм от границы очага ишемии (у животных контрольной группы выбирали гомотопические точки по стереотаксическим координатам).

Результаты. Установлено, что количество микроглиальных клеток у мышей группы ФТ существенно уменьшается при удалении от очага ишемии: 300 мкм — 444,3 шт./мм³ (383,3–515,1), 800 мкм — 361,3 шт./мм³ (332,0–380,9), 1300 мкм — 332,0 шт./мм³ (278,3–361,3); p = 2,48 × 10^–8. У животных контрольной группы таких различий не наблюдалось: 300 мкм — 361,33 шт./мм³ (283,2–380,9), 800 мкм — 283,20 шт./мм³ (283,2–312,5), 1300 мкм — 332,0 шт./мм³ (293,0–351,6); p = 0,05. Количество микроглиальных клеток у мышей группы ФТ больше, чем у мышей контрольной группы (p = 0,03). У животных внутри группы ФТ выявлены значимые различия центральной тенденции параметров формы клеток: площади, периметра и округлости клетки и тела клетки. У животных контрольной группы таких различий не обнаружено. При этом у мышей ФТ наблюдалось уменьшение числа палочковидных и увеличение числа рамифицированных клеток при удалении от края очага ишемии. Выраженной кластеризации микроглиальных клеток по параметрам формы не обнаружено; выделение фенотипов микроглии было проведено вручную. Корреляции параметров формы клеток с размерами очага не выявлено. При этом установлена значимая корреляция между числом микроглиальных клеток с размерами очага ишемии (r = 0,58; p < 0,05).

Заключение. Через 21 день после фокального ишемического инсульта наблюдаются процессы нейровоспаления, более выраженные вблизи очага повреждения.

Актуальность. Несмотря на применение современных технологий сохраняется высокая летальность при перфораторном перитоните (ПП) у новорождённых детей. Летальность у недоношенных детей составляет 10–50%. Цель: определить факторы, обеспечивающие благоприятный исход лечения ПП у новорождённых детей.

Материалы и методы. Обследовано 34 ребёнка с ПП. Летальность в основной группе была 55,9%. По исходам больные были распределены на 2 подгруппы: 1-ю составили 7 больных с благоприятным исходом ПП при перфорации желудка, а 2-ю — 8 больных с благоприятным исходом ПП при некротизирующем энтероколите (НЭК).

Результаты. Гестационный возраст больных 1-й подгруппы с благоприятным исходом — 33,8 ± 1,4 нед, а больных 2-й подгруппы — 32,7 ± 1,9 нед (р > 0,05). Постконцептуальный возраст у новорождённых 1-й подгруппы составил 6,1 ± 1,3 сут, а у пациентов 2-й подгруппы — 10,6 ± 3,6 сут (р > 0,05). Оценка по шкале Апгар у детей 1-й подгруппы на 1-й минуте — 6,0 ± 0,2 балла, на 5-й — 7,1 ± 0,1 балла; у больных 2-й подгруппы — на 1-й минуте — 5,8 ± 0,2, на 5-й — 7,0 ± 0,2 балла, что соответствовало асфиксии при рождении средней степени тяжести. При этом были выявлены различия по объёму выполненного оперативного вмешательства. У больных 1-й подгруппы была выполнена лапаротомия с восстановлением целостности желудка и санацией брюшной полости. У больных 2-й подгруппы — лапаротомия с формированием колостомы. Наружного дренирования брюшной полости не проводилось. У выживших больных 1-й подгруппы восстановление перистальтики было отмечено на 1,7 ± 0,1 сут после операции, пассаж химуса и стул на 2,5 ± 0,9 сут, начало энтерального питания применяли на 3,4 ± 0,6 сутки. У больных 2-й подгруппы восстановление перистальтики было отмечено на 2,8 ± 0,3 сутки (р < 0,05), пассаж химуса и стул — на 2,6 ± 0,6 сутки (р > 0,05), начало энтерального питания — лишь на 6,6 ± 0,7 сутки (р < 0,05).

Заключение. Основными критерии благоприятного исхода лечения ПП были гестационный возраст свыше 32 нед, оценка по шкале Апгар — более 6 баллов, вид операции, сроки восстановления пассажа химуса и перистальтики кишечника. Ведущим направлением лечения ПП у новорождённых детей должно выступать хирургическое восстановление целостности органа и/или формирование колостомы, а также интенсивная терапия динамической кишечной непроходимости.

Актуальность. Физическое развитие детей является одной из важнейших характеристик состояния их здоровья, которое определяется не только наличием или отсутствием заболеваний, но и гармоничным, соответствующим возрасту развитием, нормальным уровнем основных функциональных показателей. Цель: провести анализ соматического здоровья детей раннего и дошкольного возраста.

Материалы и методы. Для анализа состояния здоровья детей раннего и дошкольного возраста (1–7 лет) были использованы данные историй развития ребёнка (форма № 112/у), данные медицинских карт ребёнка (форма № 026/у), контрольных карт диспансерного наблюдения (форма № 030/у). Изучено состояние соматического здоровья 450 детей в возрасте 1–7 лет, из них 233 (51,7%) мальчика и 217 (48,2%) девочек. В зависимости от возраста дети были распределены на 2 группы: 286 (63,5%) детей раннего возраста (от 12 мес до 3 лет) и 164 (36,4%) ребёнка дошкольного возраста (от 3 до 7 лет).

Результаты. Анализ параметров соматического здоровья выявил у 174 (38,6%) детей отставание в физическом, моторном и речевом развитии. При этом 107 (61,7%) из них были дети раннего возраста и 67 (38,5%) — дети дошкольного возраста. Среди детей раннего возраста у 31,8% выявлено отставание в физическом развитии, у 15,9% — задержка моторного развития и у 34,5% — задержка речевого развития. У 17,8% детей из этой группы наблюдалось отставание в физическом и моторном развитии, сочетающееся с задержкой речи. Частота отставания физического развития значительно увеличивалась с возрастом. У детей дошкольного возраста этот показатель составил 49,2%. Это свидетельствует о том, что без своевременной коррекции физические отклонения способны сохраняться и усугубляться, и к более старшему возрасту отклонения становятся более заметными. Задержка моторного развития у детей дошкольного возраста в 1,2 раза отмечалась реже и составила 13,4%. Это снижение может быть обусловлено естественным созреванием моторных функций, а также результатами реабилитационных мероприятий. У 25,3% детей дошкольного возраста была выявлена задержки речи, что в 1,3 раза меньше, чем у детей раннего возраста. Отставание в физическом и моторном развитии, сочетающееся с задержкой речи, наблюдались в этой группе у 11,9% детей, что в 1,5 раза меньше, чем у детей раннего возраста.

Заключение. Анализ параметров соматического здоровья свидетельствует о значимости ранней диагностики отклонений в физическом, моторном и речевом развитии у детей раннего возраста. Несмотря на частичную компенсацию ряда нарушений к дошкольному возрасту, высокий процент отклонений, особенно в области физического развития, требует активного внимания педиатров, своевременного их вмешательства и системной работы с родителями и детьми в первые годы жизни.

Актуальность. Нарушения сна у детей актуальны в связи с их существенной распространённостью и частой коморбидностью с другими заболеваниями, в том числе с бронхиальной астмой (БА). Сомнологические расстройства могут быть одним из критериев оценки тяжести БА и эффективности проводимой терапии. Цель: определить изменения качества сна и частоты инсомнических расстройств у детей с БА.

Материалы и методы. Обследовано 46 детей с БА в возрасте 10–17 лет. Средний возраст, включённых в исследование детей, составил 14,2 (12,6–16,3) года, из них 36 (78,3%) мальчиков, 10 (21,7%) девочек. Средняя длительность БА у детей составила 5,7 (3,6–11,3) года. Среднетяжёлая форма БА имелась у 26 (56,5%) больных, тяжёлая форма — у 20 (43,5%). Все дети получали базисную терапию БА, а 22 (47,8%) больных с плохо контролируемым или неконтролируемым течением заболевания дополнительно получали препараты генно-инженерной иммунобиологической терапии. Диагностика сомнологических нарушений проводилась на основании ответов больных на анкету балльной оценки субъективных характеристик сна, которая включает 6 вопросов, каждый из них оценивается по 5-балльной системе. Максимальное число баллов равно 30, результат менее 19 баллов является признаком наличия инсомнии.

Результаты. Инсомния была выявлена у 7 (15,2%) больных, пограничные расстройства сна — у 23 (50%). Лишь 16 (34,8%) больных не имели инсомнических нарушений. У детей с неконтролируемой БА инсомния выявлялась в 6,5 раза чаще (p < 0,001), а нормальный сон — в 4 раза реже (p < 0,05), чем у больных с контролируемой БА.

Заключение. У детей с БА часто регистрируются различные нарушения сна, особенно при неконтролируемом течении заболевания. Поэтому таким больным целесообразно проводить комплексное сомнологическое обследование, в том числе полисомнографию, а также улучшать качество лечения и медицинского наблюдения.

Актуальность. Кисты холедоха (КХ) — редкая врождённая патология, чаще встречающаяся у детей. Заболевание требует своевременной диагностики и хирургического лечения для предотвращения осложнений, таких как холангит, панкреатит и малигнизация. Анализ клинических случаев позволяет уточнить эпидемиологические и анатомические особенности КХ у детей, что важно для оптимизации диагностики и лечения. Цель: определить особенности локализации КХ у детей.

Материалы и методы. Комплексно обследовано 8 больных детей с верифицированными КХ. Проведён анализ источников литературы по ключевым словам в электронных базах данных PubMed, Embase, GoogleScholar. Учёт размеров кист проводили исключительно по данным КТ и МРТ в связи с высокой объективностью методов.

Результаты. Средний возраст установления диагноза составил 2,5 г (от 1 мес до 9 лет). Соотношение по полу: 6 девочек и 2 мальчика. Чаще всего кисты обнаруживались в проекции ворот печени (6 случаев), реже — в 4-м сегменте печени (1 случай) и дистальном отделе холедоха (1 случай). Средний размер кист — 38,5 × 28,4 мм (от 20 × 20 × 10 мм до 58 × 14 мм). Модифицированной классификацией врождённых кист желчных протоков является классификация по Todani, основанная на локализации расширения внутри желчных протоков. Выделяют пять типов кист. У обследованных нами больных распределение получилось следующим образом: тип I — 5 случаев, тип IV — 2 случая, тип III — 1 случай.

Заключение. КХ чаще выявляются у девочек. Средняя длительность диагностики КХ составляет 2,5 года, что требует особого внимания к скринингу этой формы патологии жёлчных путей у девочек. Топографически КХ локализовались преимущественно в области ворот печени и имели разные размеры, что может иметь разные клинические проявления. Распределение по классификации Todani показало преимущественную встречаемость I типа КХ — это самый распространённый тип КХ, который включает диффузное кистозное расширение холедоха, пузырный проток отходит от кисты, сегментарную дилатацию холедоха, чаще его дистального отдела, диффузную цилиндрическую дилатацию общего печёночного и общего желчного протока.