Содержание
Перейти к:
Лучевая диагностика орбитальной травмы у детей
Амир Равшанович Очилов,
Анна Вячеславовна Тимофеева,
Толибджон Абдуллаевич Ахадов,
Максим Вадимович Ублинский https://doi.org/10.46563/1560-9561-2025-28-2-108-113
EDN: dsnkzx
Аннотация
Актуальность. Травмы головы и лица — одна из основных причин обращений за неотложной помощью у детей. Среди них особенно выделяются повреждения орбиты, в том числе переломы стенок орбиты. Цель — определить диагностическую значимость современных методов визуализации состояния орбит при тупой травме у детей. В обзоре использованы базы данных PubMed, Google Scholar, Medline, РИНЦ.
Экстренная и достоверная оценка повреждений орбиты и глазного яблока у детей крайне важна. Общие методы визуализации орбиты и глаза включают рентгенографию, ультразвуковое исследование (УЗИ), компьютерную (КТ) и магнитно-резонансную томографию (МРТ). УЗИ применимо при изолированной травме орбит в специализированных офтальмологических центрах, кроме случаев, когда есть подозрения на разрыв глазного яблока. С учётом низкой информативности и доступности КТ и рентгенография в настоящее время применяется редко. При острой травме орбиты любое подозрение на вероятность наличия инородного тела в орбите требует начальной оценки с помощью КТ для исключения металлического инородного тела. МРТ играет значимую роль в распознавании повреждения мягких тканей орбиты у детей, а также всех других внутричерепных повреждений, вызванных травмой. МРТ позволяет получать сложные данные визуализации, которые значительно расширяют диагностические возможности по сравнению с КТ, представляя радиологу и орбитальному хирургу больше информации. Специалисты должны быть осведомлены об этих возможностях МРТ, поскольку методы визуализации постоянно развиваются и полезны при диагностике и лечении повреждений орбиты, а также при планировании хирургических вмешательств у детей.
Участие авторов:
Очилов А.Р., Ахадов Т.А. — концепция и дизайн исследования;
Очилов А.Р., Ахадов Т.А., Тимофеева А.В. — сбор и обработка материала, написание текста;
Ахадов T.A., Ублинский М.В. — редактирование.
Все соавторы — утверждение окончательного варианта статьи, ответственность за целостность всех частей статьи.
Финансирование. Исследование не имело финансовой поддержки.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Поступила 12.02.2025
Принята к печати 18.03.2025
Опубликована 29.04.2025
Для цитирования:
Очилов А.Р., Тимофеева А.В., Ахадов Т.А., Ублинский М.В. Лучевая диагностика орбитальной травмы у детей. Российский педиатрический журнал. 2025;28(2):108-113. https://doi.org/10.46563/1560-9561-2025-28-2-108-113. EDN: dsnkzx
For citation:
Ochilov A.R., Timofeeva A.V., Akhadov T.A., Ublinskiy M.V. Radiologic diagnostics of the orbital trauma in children. Russian Pediatric Journal. 2025;28(2):108-113. (In Russ.) https://doi.org/10.46563/1560-9561-2025-28-2-108-113. EDN: dsnkzx
Введение
Травмы головы и лица — одна из основных причин обращений за неотложной помощью у детей [1, 2]. У детей травмы органа зрения составляют 10–15% случаев [3]. Повреждения орбиты при тупой травме черепа и лица колеблются от 36 до 64%, переломы стенок орбиты составляют 85% случаев [4, 5]. Распространённость орбитальной травмы у детей точно не установлена, потому что причины её разнообразны и зависят от региона и возраста детей [3]. Обычно чаще (60–70%) травмируются мальчики [6]. Основная часть травм происходит случайно в быту (50–60%), на улице (20–35%), в школе (1–5%) или во время занятий спортом (1–3%) [7, 8]. ДТП является причиной травмы орбит у детей в возрасте 14–18 лет в 21,4% случаев [9, 10]. В России в структуре орбитальной травмы на первый план выходят проникающие повреждения (до 50%), далее следуют тупая травма (до 37%) и ожоги (до 13%) [7, 11]. Главным фактором возникновения монокулярной слепоты является травма органа зрения [2, 3]. Открытая травма глаз больше (39,7%) характерна для детей младшего возраста, а закрытая — для подросткового и юношеского возраста (22,7%) [5, 8, 9, 11].
Международным обществом травмы глаза утверждена классификация закрытой травмы глаза (ISOT) [12, 13]. В ней повреждения оцениваются: по типу сохранности фиброзной капсулы; по тяжести нарушений зрительных функций; по локализации повреждений на поверхности глаза; по наличию или отсутствие афферентного зрачкового дефекта. Среди отечественных классификаций следует отметить классификацию Р.А. Гундоровой [4]. Достаточно полной считают также классификацию В.П. Николаенко, основанную на учёте переломов костей, образующих орбиту, как изолированных, так и сочетанных с другими травмами лица, объединяя их с классификацией переломов верхней челюсти по Ле Форт [4].
В связи с анатомо-физиологическими особенностями переломы орбиты у детей возникают реже, чем у взрослых, до 41% от всех переломов лица [14]. У детей младше 7 лет чаще возникают переломы крыши, а старше 7 лет — переломы дна орбиты. Это происходит потому, что у детей и взрослых имеются различия в степени пневматизации лобных пазух и в черепно-лицевом соотношении. Поэтому у детей крыша глазницы более чувствительна к травмам и, соответственно, нейрокраниальные аномалии возникают чаще (36–88% случаев) [15]. У половины детей, которым была выполнена КТ, выявляется перелом орбиты, и менее чем у 7% есть перелом, требующий оперативного вмешательства. При отсутствии болезненности орбиты, отёка или экхимоза только у 1 ребёнка был перелом орбиты, требующий хирургического лечения [16]. Тип перелома «люк» наблюдался почти у половины больных, причём самой частой жалобой была диплопия. Раннее хирургическое вмешательство было связано с полным разрешением ограничения подвижности глаз и диплопией [17].
У детей при закрытой травме изолированные линейные переломы костей нижней стенки орбиты возникают в 12% случаев, а с ущемлением нижней прямой мышцы по типу «капкана» до 70%, у 37% детей бывают переломы 2 стенок орбиты, 3 стенок — у 18%, всех стенок орбиты — до 7% случаев. Ушибы орбиты без перелома выявляются в 78% случаев орбитальной травмы [1, 18, 19].
Экстренная и достоверная оценка повреждений орбиты и глазного яблока крайне важна. Общие методы визуализации орбиты и глаза включают рентгенографию, УЗИ, КТ и МРТ [18, 20, 21].
Рентгенография при травме орбит в каждом отдельном случае выявляет различные виды повреждений, из них самыми распространёнными рентгеновскими находками являются переломы костей, образующих орбиту. Обычно при доступности КТ рентгенография не пользуется спросом. Однако на практике рентгенографию черепа в двух (фронтальной и сагиттальной) проекциях в большинстве стационаров продолжают выполнять при поступлении больных с орбитальной травмой. Число ложных и недиагностированных случаев при рентгенографии относительно переломов орбит составляет 50 и 30% соответственно [22, 23]. Кроме того, этот метод имеет низкую чувствительность к повреждениям мягких тканей. Повреждения орбит и глаза при сочетанных травмах составляют 22,7–91,8% случаев, а 26% больных с переломами дна орбиты имели сочетанную травму глаза [24–26].
УЗИ может быть полезно для быстрой диагностики нарушений орбитального пространства. Однако в экстренной хирургии, учитывая сочетанную травму, УЗИ орбиты не применяется. Метод применим при изолированной травме орбит в специализированных офтальмологических центрах, кроме случаев, когда есть подозрения на разрыв глазного яблока [27, 28].
КТ считается является лучшим методом диагностики повреждений орбиты, т. к. позволяет оценить переломы орбиты, повреждения мягких тканей и наличие инородных тел [26, 29–32]. КТ необходима для определения варианта перелома орбиты, отломков и степени компрессии верхушки орбиты и внешнего вида интраканаликулярного зрительного нерва, угла наклона внутренней боковой стенки орбиты, наличия сопутствующего перелома дна орбиты, гифемы и ретробульбарной гематомы [32–34]. Три проекции КТ, как правило, дают основную информацию о травме орбиты. Клинически доказано, что для принятия решения о необходимости оперативного вмешательства имеет значение размер перелома (50% или более дна орбиты) и/или увеличение объёма орбиты (больше 1,5–2,0 см3). Эти показатели обусловливают выраженный энофтальм (≥ 2 мм) [35, 36]. Обычно коронарные изображения лучше подходят для диагностики переломов дна орбиты, для адекватной оценки состояния решетчатой пластинки, крыши орбиты, дна орбиты и сфеноидальной плоскости [14]. При сложных переломах скулоорбитального комплекса, определяющих повреждение латеральной и нижней границ орбиты с распространением на переднюю стенку верхнечелюстной пазухи, скуловую дугу и внутреннюю латеральную стенку орбиты может возникнуть диастаз и смещение осколков, которые чётко визуализируются при КТ [18, 37]. Установлено, что косые сагиттальные проекции орбиты являются ценным дополнением к КТ изображениям в коронарной плоскости, особенно для оценки состояния мягких тканей, потому что позволяют определить состояние нижней прямой мышцы и её удлинение [38, 39]. Кроме того, при «взрывных» переломах и пролабировании КТ позволяет диагностировать вторичные гематомы и ущемление нижней и внутренней прямых мышц глаза смещёнными костными отломками [28–30]. КТ необходима для определения наличия и локализации повреждений нижней стенки орбиты, которые могут проявляться минимальным смещением отломков кости с ущемлением содержимого орбиты в месте перелома, т. к. при рентгенографии их невозможно установить [19, 40, 41]. КТ важна также для определения наличия защемления нижней прямой мышцы при переломах типа «люка» и линейных переломах без смещения дна орбиты [42]. КТ позволяет визуализировать структуры глазного яблока и вероятные инородные тела в нём, различать ущемление экстраокулярной мышцы от отёка орбиты и диагностировать повреждения слёзного канала [43]. Видимая при КТ орбитальная эмфизема может указывать на взрывной перелом орбиты, что характерно для 75% больных с медиальным орбитальным переломом [44, 45]. Визуализация внутриорбитального воздуха в сочетании с наличием мягких тканей орбиты в верхнечелюстной пазухе свидетельствуют не только о истинном переломе дна орбиты, но и о повреждении параорбитальных областей [18, 32].
При орбитальной травме часто возникают гематомы, которые даже при небольшом объёме — что более характерно при переломах типа «люка» (нижняя стенка орбиты) — приводят не только к ущемлению мягкотканных структур, но и к повышению внутриглазничного давления, соответственно, к синдрому орбитального компартмента и оптической компрессионной нейропатии [20]. При кровоизлиянии в переднюю камеру глазного яблока (гифема), которое при КТ визуализируется как гиперденсное образование, необходимо оценить заднюю камеру и вероятность сочетанных повреждений [12].
Чувствительность КТ при переломах орбиты выше, чем при рентгенографии, а тонкие субмиллиметровые срезы, многопроекционные и 3D-реконструированные изображения помогают в планировании реконструкции переломов орбиты [33, 46]. Многоплоскостные КТ-реконструкции помогают хирургическому планированию переломов орбиты [18]. Доказано, что 3D-реконструкции необходимы при оценке оскольчатых переломов, смещённых компонентов и сложных переломов с участием нескольких плоскостей. Чувствительность 3D-изображений травмы орбит доходит до 90–92%, коронарных — 86%, аксиальных — 44%. Применение всех мультипланарных и 3D-реконструкций КТ помогает установить, охарактеризовать и дифференцировать сложные скулоорбитальные переломы Ле Форта [47, 48].
МРТ при травме орбиты у детей, хотя и обладает превосходной способностью дифференцировать мягкие ткани, обычно не рекомендуется для первоначальной оценки травмы и противопоказана в случаях, когда существует подозрение на металлическое инородное тело. МРТ используется реже, чем КТ, при травме орбиты у детей, тем более в остром периоде, т. к. метод более дорогой и длительный по времени. При острой травме орбиты любое подозрение на наличие инородного тела в орбите требует начальной оценки с помощью КТ для исключения металлического инородного тела, но МРТ имеет особое значение в распознавании повреждений мягких тканей орбиты и других внутричерепных повреждений, вызванных травмой [18, 49]. МРТ имеет ряд преимуществ: отсутствие лучевой нагрузки, что важно для детей; оптимальная демонстрация вероятного, даже незначительного ущемления мышц и клетчатки в зоне перелома за счёт высокой контрастности мягких тканей; выраженная чувствительность к наличию жидкости (экссудат) и временным изменениям крови (гематомы), нативная визуализация сосудистых образований (каротидно-кавернозное соустье). МРТ превосходит КТ в диагностике орбитальных грыж, даже когда мягкотканное ущемление клинически спорно [14]. МРТ может однозначно разграничить структуры орбиты, головного мозга и пазухи и визуализировать скрытые и небольшие переломы дна орбиты. Однако с учётом того, что переломы орбиты чаще всего являются составляющими сочетанной травмы, КТ остается предпочтительным методом визуализации при переломах орбиты [32, 33]. Хотя уже давно предлагают МРТ в качестве ценной, а по некоторым показаниям и превосходной альтернативы КТ для обследования при травмах орбиты [49, 50]. Однако данных МРТ-визуализации при травмах орбиты у детей недостаточно. Это обусловлено ещё и тем, что при травме орбит хирургическое вмешательство требуется пострадавшим с постоянной диплопией или косметическими проблемами (энофтальм) и обычно не выполняется до тех пор, пока не спадёт отёк (7–10 дней после травмы) [6, 7, 51]. У больных с переломами дна орбиты МРТ может выявить все переломы, диагностированные ранее с помощью КТ. В случаях с выявлением грыж мягких тканей (мышечная или жировая прослойка), где чувствительность КТ была в пределах 43,3%, чувствительность МРТ достигала 70%. Таким образом, МРТ не только может выявлять переломы дна орбиты с такой же чувствительностью, как КТ, но превосходит КТ в выявлении грыж мягких тканей [52]. Подавление сигнала жира на T1- или T2-ВИ позволяет лучше визуализировать ткани, окружённые жировой клетчаткой. Подавление сигнала жира крайне важно для оценки оболочек зрительного нерва, т. к. любое аномальное увеличение объёма при подавленном сигнале окружающей жировой клетчатки будет более видимым [53]. Как дополнение для подавления сигнала жира и оценки тяжести поражения можно использовать импульсную последовательность инверсия–восстановление с короткой инверсией (STIR). Однако STIR нельзя использовать для получения постконтрастных T1-ВИ из-за укорачивающего эффекта, который гадолиний оказывает на T1-ВИ [44, 55]. Использование 3D T2*ВИ GRE и изображений, взвешенных по магнитной восприимчивости (SWI), которые высокочувствительны к неоднородности магнитного поля, позволяет обнаруживать даже очень мелкие кровоизлияния (гематомы) и кальцификаты. Чувствительность к визуализации кальцификатов T2*ВИ GRE и SWI позволяет сократить лучевую нагрузку, заменив КТ на МРТ [55, 56]. Выбухание или западение любой из стенок орбиты ведёт к ущемлению мышц, что характеризуется изменением МР-сигнала. Гипоинтенсивный сигнал независимо от взвешенности изображения (Т1- или Т2-ВИ) мышц за счёт отёка становится гиперинтенсивным. Гиперинтенсивный МР-сигнал на T2-FLAIR также свидетельствует об отёке мышц [18]. Сравнение диагностической точности импульсных последовательностей FLAIR и двойная инверсия — восстановление (DIR) в варианте 3D в случаях острого, в том числе травматического, неврита, когда сигнал зрительного нерва был оценён по интенсивности на 3 отрезках: внутриглазничном, прехиазматическом и хиазматическом, показало, что 3D-DIR имеет большую диагностическую точность и обеспечивает достоверность диагноза острого неврита по сравнению с 3D-FLAIR [56]. Однако эти данные более значимы при диагностике последствий травмы орбиты: компрессионной ишемии и травматической оптической нейропатии, воспалительных состояний орбиты, абсцессов. Изменения в области глазниц проявляются гиперинтенсивным сигналом на диффузионно-взвешенных изображениях (ДВИ), исчисляемый коэффициент диффузии зрительного нерва, отражающий количественную переменную, коррелирует с потерей зрения после травмы у больных [57]. Ограниченность использования при острой орбитальной травме ДВИ и диффузионно-тензорных изображений обусловлена тем, что в области орбиты на границах между костью, мягкими тканями и воздухом имеется выраженная неоднородность магнитного поля, которая приводит к артефактам восприимчивости: геометрическим искажениям и потере сигнала, особенно при напряжённости магнитного поля 3Т. Размытие и искажения изображений при визуализации орбит уменьшаются при использовании параллельной визуализации [58]. Для повышения качества изображения и высокой детализации 3D-реконструкции в зоне с высоким соотношением T2/T1 (ликвор и жир) применяются последовательности со стационарной свободной прецессией (SSFP). Они ценны для дифференциации и оценки состояния зрительного нерва и его перекреста, а также любых структур, находящихся в непосредственной близости от ликвора, таких как кавернозный синус и верхушка орбиты [59]. На фоне выраженного гиперинтенсивного сигнала ликвора даже маленькие поражения с гипоинтенсивным сигналом будут выделяться в любой структуре, прилегающей к ликворным пространствам. Кроме того, SSFP имеет очень короткое время получения, что уменьшает все артефакты, обусловленные ликворной пульсацией [60].
Заключение
МРТ значительно расширяет диагностические возможности по сравнению с КТ при травме орбиты у детей, представляя радиологу и орбитальному хирургу больше информации. Специалисты должны быть осведомлены об этих возможностях, поскольку методы визуализации постоянно развиваются и полезны при диагностике и лечении повреждений орбиты, а также при планировании хирургических вмешательств у детей.
Список литературы
1. Paek S.H., Jung J.H., Kwak Y.H., Kim D.K., Lee J.H., Jung J.Y., et al. Clinical decision rule to identify orbital wall fracture among children: retrospective derivation and validation study. Pediatr. Emerg. Care. 2020; 36(5): e280–4. https://doi.org/10.1097/PEC.0000000000001300
2. Scolozzi P., Jacquier P., Courvoisier D.S. Can clinical findings predict orbital fractures and treatment decisions in patients with orbital trauma? Derivation of a simple clinical model. J. Craniofac. Surg. 2017; 28(7): e661–7. https://doi.org/10.1097/SCS.0000000000003823
3. Shah S.M., Shah M.A., Singh R., Rathod C., Khanna R. A prospective cohort study on the epidemiology of ocular trauma associated with closed-globe injuries in pediatric age group. Indian J. Ophthalmol. 2020; 68(3): 500–3. https://doi.org/10.4103/ijo.IJO_463_19
4. Гундорова Р.А., Нероев В.В., Кашников В.В. Травмы глаза. М.: ГЕОТАР-Медиа; 2014. https://elibrary.ru/krhure
5. Громакина Е.В., Саиджамолов К.М., Мозес В.Г., Тюнина Н.В., Мозес К.Б. Открытая травма глаза у детей: эпидемиология, предикторы неблагоприятного течения и исхода. Фундаментальная и клиническая медицина. 2021; 6(4): 132–41. https://doi.org/10.23946/2500-0764-2021-6-4-132-141 https://elibrary.ru/jpmmpr
6. Jolly R., Arjunan M., Theodorou M., Dahlmann-Noor A.H. Eye injuries in children – incidence and outcomes: An observational study at a dedicated children’s eye casualty. Eur. J. Ophthalmol. 2019; 29(5): 499–503. https://doi.org/10.1177/1120672118803512
7. Петраевский А.В., Гндоян И.А., Тришкин К.С., Виноградов А.Р. Глазной травматизм в Российской Федерации. Вестник офтальмологии. 2018; 134(4): 80–3. https://doi.org/10.17116/oftal-ma201813404180 https://elibrary.ru/uxazqa
8. Puodžiuvienė E., Jokūbauskienė G., Vieversytė M., Asselineau K. A five-year retrospective study of the epidemiological characteristics and visual outcomes of pediatric ocular trauma. BMC Ophthalmol. 2018; 18(1): 10. https://doi.org/10.1186/s12886-018-0676-7
9. Rêgo I.C.Q., Vilarinho S.M.M., Rodrigues C.K.F., Correia P.V.A.R., Junqueira J.L.C., Oliveira L.B. Oral and cranio-maxillofacial trauma in children and adolescents in an emergency setting at a Brazilian hospital. Dent. Traumatol. 2020; 36(2): 167–73. https://doi.org/10.1111/edt.12515
10. Wusiman P., Maimaitituerxun B., Guli, Saimaiti A., Moming A. Epidemiology and pattern of oral and maxillofacial trauma. J. Craniofac. Surg. 2020; 31(5): 517–20. https://doi.org/10.1097/SCS.0000000000006719
11. Орлова Н.А., Гаврилова Т.В., Собянин Н.А. Характеристика травм органа зрения экстренно госпитализированных взрослых лиц Пермского края. Глаз. 2020; 22(3): 19–22. https://doi.org/10.33791/2222-4408-2020-3-19-22 https://elibrary.ru/vafywu
12. Kuhn F., Morris R., Witherspoon C.D., Heimann K., Jeffers J.B., Treister G.A. Standardized classification of ocular trauma. Ophthalmology. 1996; 103(2): 240–3. https://doi.org/10.1016/s0161-6420(96)30710-0
13. Neinstein R.M., Phillips J.H., Forrest C.R. Pediatric orbital floor trapdoor fractures: outcomes and CT-based morphologic assessment of the inferior rectus muscle. J. Plast. Reconstr. Aesthet. Surg. 2012; 65(7): 869–74. https://doi.org/10.1016/j.bjps.2012.02.004
14. Allison J.R., Kearns A., Banks R.J. Predicting orbital fractures in head injury: a preliminary study of clinical findings. Emerg. Radiol. 2020; 27(1): 31–6. https://doi.org/10.1007/s10140-019-01720-0
15. Miller A.F., Elman D.M., Aronson P.L., Kimia A.A., Neuman M.I. Epidemiology and predictors of orbital fractures in children. Pediatr. Emerg. Care. 2018; 34(1): 21–4. https://doi.org/10.1097/PEC.0000000000001306
16. Дроздова Е.А., Бухарина Е.С., Сироткина И.А. Эпидемиология, классификация, клиника и диагностика переломов орбиты при тупой травме (обзор литературы). Практическая медицина. 2012; 59(4-2): 162–7. https://elibrary.ru/pchgoz
17. Голавский П.И., Пылков А.И., Городков Ж.Е., Штернис Т.А., Малков Н.В. Клинико-статистический анализ травматических повреждений челюстно-лицевой области в Кузбассе. Клиническая стоматология. 2021; 24(4): 114–21. https://doi.org/10.37988/1811-153X_2021_4_114 https://elibrary.ru/frgovf
18. Santamaria J., Mehta A., Reed D., Blegen H., Bishop B., Davies B. Orbital roof fractures as an indicator for concomitant ocular injury. Graefes. Arch. Clin. Exp. Ophthalmol. 2019; 257(11): 2541–5. https://doi.org/10.1007/s00417-019-04455-3
19. Nguyen B.N., Edwards M.J., Srivatsa S., Wakeman D., Calderon T., Lamoshi A., et al. Clinical and radiographic predictors of the need for facial CT in pediatric blunt trauma: a multi-institutional study. Trauma Surg. Acute Care Open. 2022; 7(1): e000899. https://doi.org/10.1136/tsaco-2022-000899
20. Takahashi Y., Nakakura S., Sabundayo M.S., Kitaguchi Y., Miyazaki H., Mito H., et al. Differences in common orbital blowout fracture sites by age. Plast. Reconstr. Surg. 2018; 141(6): 893–901. https://doi.org/10.1097/PRS.0000000000004397
21. Haavisto A.K., Sahraravand A., Puska P., Leivo T. Toy gun eye injuries – eye protection needed Helsinki ocular trauma study. Acta Ophthalmol. 2019; 97(4): 430–4. https://doi.org/10.1111/aos.13948
22. Xue C., Yang L.C., Kong Y.C. Application of pediatric ocular trauma score in pediatric open globe injuries. Int. J. Ophthalmol. 2020; 13(7): 1097–101. https://doi.org/10.18240/ijo.2020.07.13
23. Jank S., Emshoff R., Etzelsdorfer M., Strobl H., Nicasi A., Norer B. The diagnostic value of ultrasonography in the detection of orbital floor fractures with a curved array transducer. Int. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2004; 33(1): 13–8. https://doi.org/10.1054/ijom.2003.0456
24. Jank S., Emshoff R., Etzelsdorfer M., Strobl H., Nicasi A., Norer B. Ultrasound versus computed tomography in the imaging of orbital floor fractures. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2004; 62(2): 150–4. https://doi.org/10.1016/j.joms.2003.01.004
25. Wang L., Wang J. On the positive correlation between the percentage of acute fracture of medial orbital wall and the degree of injury of affected medial rectus muscle by CT image. Eur. J. Radiol. 2012; 81(1): 58–61. https://doi.org/10.1016/j.ejrad.2011.01.011
26. Lynham A.J., Chapman P.J., Monsour F.N., Snape L., Courtney D.J., Heggie A.A., et al. Management of isolated orbital floor blow-out fractures: a survey of Australian and New Zealand oral and maxillofacial surgeons. Clin. Exp. Ophthalmol. 2004; 32(1): 42–5. https://doi.org/10.1046/j.1442-9071.2004.00755.x
27. Лежнев Д.А., Трутень В.П., Серова Н.С. Роль методов лучевой диагностики в визуализации изолированных повреждений челюстнолицевой области. Вестник Российской Военно-медицинской академии. 2008; (2): 66–8. https://elibrary.ru/jwenzl
28. Павлова О.Ю., Серова Н.С. Многосрезовая компьютерная томография в диагностике переломов глазниц. Вестник рентгенологии и радиологии. 2015; (3): 12–7. https://elibrary.ru/ucbdrb
29. Dreizin D., Nam A.J., Hirsch J., Bernstein M.P. New and emerging patient-centered CT imaging and image-guided treatment paradigms for maxillofacial trauma. Emerg. Radiol. 2018; 25(5): 533–45. https://doi.org/10.1007/s10140-018-1616-9
30. Gómez Roselló E., Quiles Granado A.M., Artajona Garcia M., Juanpere Martí S., Laguillo Sala G., Beltrán Mármol B., et al. Facial fractures: classification and highlights for a useful report. Insights. Imaging. 2020; 11(1): 49. https://doi.org/10.1186/s13244-020-00847-w
31. Kunz C., Sigron G.R., Jaquiéry C. Functional outcome after non-surgical management of orbital fractures – the bias of decision-making according to size of defect: critical review of 48 patients. Br. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2013; 51(6): 486–92. https://doi.org/10.1016/j.bjoms.2012.09.016
32. Ryu J., Yun S.J., Lee S.H., Choi Y.H. Screening of pediatric facial fractures by brain computed tomography: diagnostic performance comparison with facial computed tomography. Pediatr. Emerg. Care. 2020; 36(3): 125–9. https://doi.org/10.1097/PEC.0000000000001397
33. Лежнев Д.А., Петровская В.В. Современные тенденции лучевой диагностики в стоматологии и челюстно-лицевой хирургии (лекция). Радиология-Практика. 2019; (5): 57–73. https://elibrary.ru/gpwmth
34. Ball J.B. Jr. Direct oblique sagittal CT of orbital wall fractures. AJR Am. J. Roentgenol. 1987; 148(3): 601–8. https://doi.org/10.2214/ajr.148.3.601
35. Rake P.A., Rake S.A., Swift J.Q., Schubert W. A single reformatted oblique sagittal view as an adjunct to coronal computed tomography for the evaluation of orbital floor fractures. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2004; 62(4): 456–9. https://doi.org/10.1016/j.joms.2003.05.017
36. Joseph J.M., Glavas I.P. Orbital fractures: a review. Clin. Ophthalmol. 2011; (5): 95–100. https://doi.org/10.2147/OPTH.S14972
37. Lee S.H., Yun S.J., Ryu S., Choi S.W., Kim H.J., Kang T.K., et al. Brain computed tomography compared with facial 3-dimensional computed tomography for diagnosis of facial fractures. J. Pediatr. 2017; 184: 32–7. https://doi.org/10.1016/j.jpeds.2017.01.036
38. Jamal B.T., Pfahler S.M., Lane K.A., Bilyk J.R., Pribitkin E.A., Diecidue R.J., et al. Ophthalmic injuries in patients with zygomaticomaxillary complex fractures requiring surgical repair. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2009; 67(5): 986–9. https://doi.org/10.1016/j.joms.2008.12.035
39. Cellina M., Floridi C., Panzeri M., Giancarlo O. The role of computed tomography (CT) in predicting diplopia in orbital blowout fractures (BOFs). Emerg. Radiol. 2018; 25(1): 13–9. https://doi.org/10.1007/s10140-017-1551-1
40. Roelofs K.A., Starks V., Yoon M.K. Orbital emphysema: a case report and comprehensive review of the literature. Ophthalmic. Plast. Reconstr. Surg. 2019; 35(1): 1–6. https://doi.org/10.1097/IOP.0000000000001216
41. Huang L.K., Tu H.F., Jiang L.D., Chen Y.Y., Fu C.Y. Evaluation of concomitant orbital floor fractures in patients with head trauma using conventional head CT scan: a retrospective study at a level II trauma center. J. Clin. Med. 2019; 8(11): 1852. https://doi.org/10.3390/jcm8111852
42. Cellina M., Cè M., Marziali S., Irmici G., Gibelli D., Oliva G., et al. Computed tomography in traumatic orbital emergencies: a pictorial essay-imaging findings, tips, and report flowchart. Insights Imaging. 2022; 13(1): 4. https://doi.org/10.1186/s13244-021-01142-y
43. Dubois L., Steenen S.A., Gooris P.J., Mourits M.P., Becking A.G. Controversies in orbital reconstruction – I. Defect-driven orbital reconstruction: a systematic review. Int. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2015; 44(3): 308–15. https://doi.org/10.1016/j.ijom.2014.12.002
44. Folkestad L., Jönsson L., Karlsson T. Orbital floor fractures – a comparison between CT images and findings at surgery. Eur. Arch. Otorhinolaryngol. 2023; 280(6): 2795–803. https://doi.org/10. 1007/s00405-022-07801-0
45. Schmutz B., Rahmel B., McNamara Z., Coulthard A., Schuetz M., Lynham A. Magnetic resonance imaging: An accurate, radiation-free, alternative to computed tomography for the primary imaging and three-dimensional reconstruction of the bony orbit. J. Oral. Maxillofac. Surg. 2014; 72(3): 611–8. https://doi.org/10.1016/j.joms.2013.08.030
46. Wiener E., Kolk A., Neff A., Settles M., Rummeny E. Evaluation of reconstructed orbital wall fractures: High-resolution MRI using a microscopy surface coil versus 16-slice MSCT. Eur. Radiol. 2005; 15(6): 1250–55. https://doi.org/10.1007/s00330-005-2660-x
47. Damgaard O.E., Larsen C.G., Felding U.A., Toft P.B., von Buchwald C. Surgical timing of the orbital “Blowout” fracture: a systematic review and meta-analysis. Otolaryngol. Head Neck Surg. 2016; 155(3): 387–90. https://doi.org/10.1177/0194599816647943
48. Coon D., Yuan N., Jones D., Howell L.K., Grant M.P., Redett R.J. Defining pediatric orbital roof fractures: patterns, sequelae, and indications for operation. Plast. Reconstr. Surg. 2014; 134(3): 442–8. https://doi.org/10.1097/PRS.0000000000000421
49. Passi N., Degnan A.J., Levy L.M. MR imaging of papilledema and visual pathways: effects of increased intracranial pressure and pathophysiologic mechanisms. AJNR Am. J. Neuroradiol. 2013; 34(5): 919–24. https://doi.org/10.3174/ajnr.A3022
50. Tortora F., Cirillo M., Ferrara M., Belfiore M.P., Carella C., Caranci F., et al. Disease activity in Graves’ ophthalmopathy: diagnosis with orbital MR imaging and correlation with clinical score. Neuroradiol. J. 2013; 26(5): 555–64. https://doi.org/10.1177/197140091302600509
51. Higashiyama T., Iwasa M., Ohji M. Quantitative analysis of inflammation in orbital fat of thyroid-associated ophthalmopathy using MRI signal intensity. Sci. Rep. 2017; 7(1): 16874. https://doi.org/10.1038/s41598-017-17257-6
52. Das T., Roos J.C.P., Patterson A.J., Graves M.J., Murthy R. T2-relaxation mapping and fat fraction assessment to objectively quantify clinical activity in thyroid eye disease: an initial feasibility study. Eye (Lond.). 2019; 33(2): 235–43. https://doi.org/10.1038/s41433-018-0304-z
53. Chavhan G.B., Babyn P.S., Thomas B., Shroff M.M., Haacke E.M. Principles, techniques, and applications of T2*-based MR imaging and its special applications. Radiographics. 2009; 29(5): 1433–49. https://doi.org/10.1148/rg.295095034
54. Galluzzi P., Hadjistilianou T., Cerase A., De Francesco S., Toti P., Venturi C. Is CT still useful in the study protocol of retinoblastoma? AJNR Am. J. Neuroradiol. 2009; 30(9): 1760–65. https://doi.org/10.3174/ajnr.A1716
55. Garcia-Carpintero A.S.M., Petcharunpaisan S., Ramalho J.P.R.S.N.P., Castillo M. Advances in pediatric orbital magnetic resonance imaging. Expert Rev. Ophthalmol. 2010; 5(4): 483–500. https://doi.org/10.1586/eop.10.46
56. Murumkar V., Priyadarshini Baishya P., Kulanthaivelu K., Saini J., Manjunath N., Kumar Gupta R. Comparison of 3D Double Inversion Recovery (DIR) versus 3D fluid attenuated inversion recovery (FLAIR) in precise diagnosis of acute optic neuritis. Eur. J. Radiol. 2022; 155: 110505. https://doi.org/10.1016/j.ejrad.2022.110505
57. Hemat E.M. Characterization of orbital masses by diffusion-weighted magnetic resonance imaging (DWI) and apparent diffusion coefficient (ADC) value. Egypt. J. Radiol. Nucl. Med. 2017; 48(1): 115–23. https://doi.org/10.1016/j.ejrnm.2016.10.003
58. van Everdingen K.J., van der Grond J., Kappelle L.J., Ramos L.M., Mali W.P. Diffusion-weighted magnetic resonance imaging in acute stroke. Stroke. 1998; 29(9): 1783–90. https://doi.org/10.1161/01.str.29.9.1783
59. Seitz J., Held P., Strotzer M., Müller M., Völk M., Lenhart M., et al. Magnetic resonance imaging in patients diagnosed with papilledema: a comparison of 6 different high-resolution T1- and T2(*)-weighted 3-dimensional and 2-dimensional sequences. J. Neuroimaging. 2002; 12(2): 164–71. https://doi.org/10.1111/j.1552-6569.2002.tb00115.x
60. Yazici Z., Yazici B., Tuncel E. Findings of magnetic resonance imaging after optic nerve sheath decompression in patients with idiopathic intracranial hypertension. Am. J. Ophthalmol. 2007; 144(3): 429–35. https://doi.org/10.1016/j.ajo.2007.05.034
Об авторах
Амир Равшанович Очилов
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт неотложной детской хирургии и травматологии — Клиника доктора Рошаля» Департамента здравоохранения г. Москвы
Россия
Россия
Мл. науч. сотр. ГБУЗ «НИИ неотложной детской хирургии и травматологии — Клиника доктора Рошаля» ДЗМ
e-mail: ochilovar@zdrav.mos.ru
Анна Вячеславовна Тимофеева
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт неотложной детской хирургии и травматологии — Клиника доктора Рошаля» Департамента здравоохранения г. Москвы
Россия
Россия
Детский хирург ГБУЗ «НИИ НДХиТ — Клиника доктора Рошаля» ДЗМ
e-mail: timofeevaav4@zdrav.mos.ru
Толибджон Абдуллаевич Ахадов
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт неотложной детской хирургии и травматологии — Клиника доктора Рошаля» Департамента здравоохранения г. Москвы
Россия
Россия
Доктор мед. наук, проф., руководитель отдела лучевых методов диагностики, ГБУЗ «НИИ НДХиТ — Клиника доктора Рошаля» ДЗМ
e-mail: akhadov@mail.ru
Максим Вадимович Ублинский
ГБУЗ «Научно-исследовательский институт неотложной детской хирургии и травматологии — Клиника доктора Рошаля» Департамента здравоохранения г. Москвы
Россия
Россия
Канд. биол. наук, вед. науч. сотр., «НИИ НДХиТ — Клиника доктора Рошаля» ДЗМ
e-mail: maxublinsk@mail.ru
Рецензия
Для цитирования:
Очилов А.Р., Тимофеева А.В., Ахадов Т.А., Ублинский М.В. Лучевая диагностика орбитальной травмы у детей. Российский педиатрический журнал. 2025;28(2):108-113. https://doi.org/10.46563/1560-9561-2025-28-2-108-113. EDN: dsnkzx
For citation:
Ochilov A.R., Timofeeva A.V., Akhadov T.A., Ublinskiy M.V. Radiologic diagnostics of the orbital trauma in children. Russian Pediatric Journal. 2025;28(2):108-113. (In Russ.) https://doi.org/10.46563/1560-9561-2025-28-2-108-113. EDN: dsnkzx
Просмотров:
76
Послать статью по эл. почте 