Актуальность. Респираторный микоплазмоз составляет 10–16% от всех случаев острых респираторных заболеваний в мире. Среди детей заболеваемость варьирует в зависимости от возраста: у дошкольников микоплазменная инфекция (МПИ) выявляется в 44,4% случаев, а у школьников — в 61,6%. Цель: определить клинические особенности течения МПИ у детей

Материалы и методы. Обследовано 44 ребёнка в возрасте от 2 до 17 лет, находившихся в дневном стационаре. Исследование включало анализ данных анамнеза, показателей общего и биохимического анализов крови, результатов полимеразной цепной реакции и серодиагностики на Mycoplasma pneumoniae, данных физикального обследования и назначенного лечения.

Результаты. В группу обследуемых вошли 13 детей с диагнозом МПИ верхних дыхательных путей, 12 больных с бронхитом, вызванным M. pneumonia и 19 больных с пневмонией микоплазменной этиологии. Поражение ЛОР-органов чаще отмечалось у больных бронхитом: у 25% развивался отит, у 8% — синусит, у 8% — тонзиллит. Респираторный микоплазмоз верхних дыхательных путей характеризовался субфебрильной (69%) и фебрильной лихорадкой (38%). Микоплазменная пневмония у детей чаще сопровождалась фебрильной (63%) и пиретической лихорадкой (10%) (r = 0,31; p < 0,05). Кашель длительно сохранялся у больных с микоплазменной пневмонией, в среднем 10 дней (r = 0,48; p < 0,05). Среди детей с бронхитом и пневмонией жёсткое дыхание наблюдалось у всех больных. У 84% детей с пневмониями встречались влажные хрипы, сохранявшиеся в среднем 9 дней. Лабораторные изменения при МПИ верхних дыхательных путей у 38% характеризовались нейтропенией, при пневмонии — у 31% лимфоцитопенией, при бронхите — у 42% лимфоцитозом или нейтрофилёзом в общем анализе крови. Для лечения микоплазменной пневмонии у этих больных проводилась пролонгированная антибиотикотерапия в течение 10 дней.

Заключение. У детей тяжело протекает пневмония, вызванная M. pneumoniae, что сопровождается длительным сохранением кашля и пиретической лихорадки. Необходимо своевременно применять специфические методы диагностики для ранней постановки диагноза и назначения лечения.

Актуальность. Малоподвижный образ жизни становится всё более распространённым явлением среди молодёжи. Около 80% подростков в возрасте 11–17 лет испытывают дефицит физической активности. Недостаточная двигательная активность приводит к замедлению кровотока, ухудшению питания тканей, нарушению обмена веществ, уменьшению продукции оксида азота и повышению риска воспалительных процессов. Указанные факторы могут вызывать структурные изменения сосудов, способствуя в дальнейшем развитию атеросклероза. Своевременное выявление начальных изменений сосудов имеет решающее значение для разработки эффективных профилактических мер и снижения вероятности возникновения сердечно-сосудистых заболеваний в зрелом возрасте. Цель: определить влияние недостаточной физической активности на жёсткость сосудистой стенки у подростков.

Материалы и методы. Обследовано 128 подростков в возрасте 13,00 ± 2,12 года. Основную группу составили 78 подростков, ведущих малоподвижный образ жизни. Контрольная группа включала 50 детей, занимающихся спортом не менее 3 раз в неделю. Для определения жёсткости сосудов использовали метод объёмной сфигмографии с анализом значений показателей жёсткости сосудов: пульсовое давление (мм рт. ст.), скорость распространения пульсовой волны (м/с), скорость отражённой волны (м/с) и индекс аугментации (%). Для статистической обработки данных применялась программа «Статтех». Различия считали значимыми при p < 0,05.

Результаты. У подростков с гиподинамией наблюдалось существенное повышение уровня пульсового давления (48,9 ± 13,41 и 56,79 ± 10,1 мм рт. ст. соответственно) и индекса аугментации (–57,83 ± 13,10 и –50,4 ± 13,5% соответственно) в сравнении с физически активными подростками (p < 0,05).

Заключение. Повышение жёсткости сосудов является основным проявлением сосудистого ремоделирования. У подростков уже с 11 лет имеются ранние признаки ремоделирования сосудов, что определяет необходимость включения детей с низкой физической активностью в группы риска развития сердечно-сосудистой патологии.

Актуальность. Показатели состояния здоровья современных школьников свидетельствуют о росте отклонений в костно-мышечной системе, в частности нарушений и деформаций стопы, физиологические функции которой играют важную роль в формировании здоровья растущего организма. Среди комплекса факторов риска деформации стопы важную роль играет нерациональная обувь. Цель: определить значимость профилактического подхода к выбору обуви для детей младшего школьного возраста.

Материалы и методы. Проведён медико-социологический опрос родителей 451 младшего школьника (53,3% мальчики) по вопросам выбора обуви для детей 6–11 лет. Использовали специально разработанную и валидированную анкету, в которой отмечались предпочтения видов обуви детьми, особенности конструкции обуви; режимы её использования; наличие деформаций стопы, жалоб, связанных с обувью (усталость, боли в ногах); определения подходов к её подбору и покупке.

Результаты. Анализ полученных данных показал, что почти половина родителей (48,9%) покупает обувь для младших школьников в обычных обувных магазинах, а 39,1% — в интернет-магазинах, где выше риск приобрести модели, неоптимальные для стопы. В специализированных ортопедических магазинах обувь для детей приобретают 10% родителей: в 2/3 случаев это обусловлено наличием деформаций стоп (плоско-вальгусная стопа, плоскостопие). Родители таких детей чаще обращают внимание на сертификаты качества и рекомендации производителей при покупке обуви. Однако среди детей, родители которых не пользуются услугами ортопедических магазинов, в 22,4% случаев также были выявлены деформации стоп. Подавляющее большинство детей в повседневной жизни чаще предпочитает кроссовки (87,8%), в том числе в качестве сменной обуви в школе. У этих детей выше риск возникновения жалоб на быструю усталость ног, боли в стопах/голенях (RR = 1,99; 95% ДИ 1,043–3,821). Чаще эти явления были связаны с длительным ношением кроссовок (более 5–8 ч), с их неоптимальными конструктивными особенностями (недостаточная поддержка стопы: отсутствие жёсткого задника/фиксирующей застёжки, поддерживающей/гибкой подошвы, анатомической, амортизирующей стельки и др.). Также 29,6% детей использует туфли (чаще девочки), кеды (20,6%) и 13% — босоножки. Жалобы на усталость, боли в ногах, дискомфорт при ходьбе при использовании кед, туфлей, сандалий/босоножек преимущественно были связаны с недостаточной поддержкой свода стопы (жёсткая подошва, неамортизирующая стелька), жалобы на натоптыши, мозоли чаще возникали при использовании моделей с узкой носочной частью или несоответствующего размера.

Заключение. Определены значимость профилактического подхода к выбору обуви для детей младшего школьного возраста и необходимость информирования родителей и детей о целесообразности использования рекомендаций по выбору здоровьесберегающей обуви для детей с учётом их предпочтений, а также в связи с появлением новых моделей, материалов и технологий изготовления обуви.

Актуальность. Определение изменений нервной ткани после инсульта позволит управлять репаративными процессами в терапевтических целях. Различные стратегии анализа гистологического материала позволяют получить комплексное представление о патофизиологических изменениях нервной ткани на разном расстоянии от очага ишемии. Цель: подбор оптимального метода анализа изменений нервной ткани после инсульта на примере модели фототромбоза.

Материалы и методы. В работе были использованы мыши линии C57BL/6J-Tg(Thy1-GCaMP6f)GP5.17Dkim/J (JAX). У 9 животных (группа ФТ) вызывали фотоиндуцированную ишемию коры больших полушарий головного мозга (бенгальский розовый 20 мг/кг внутривенно, далее — освещение 532 нм 10 мВт 10 мин, ø = 1 мм). 8 животным контрольной группы бенгальский розовый не вводили. Через 21 день животные подвергались эвтаназии. Затем проводили экстирпацию и окрашивание срезов мозга (35 мкм) антителами на маркер Iba1 (микроглия). Подсчёт и анализ форм микроглии проводили на расстоянии 300, 800 и 1300 мкм от границы очага ишемии (у животных контрольной группы выбирали гомотопические точки по стереотаксическим координатам).

Результаты. Установлено, что количество микроглиальных клеток у мышей группы ФТ существенно уменьшается при удалении от очага ишемии: 300 мкм — 444,3 шт./мм³ (383,3–515,1), 800 мкм — 361,3 шт./мм³ (332,0–380,9), 1300 мкм — 332,0 шт./мм³ (278,3–361,3); p = 2,48 × 10^–8. У животных контрольной группы таких различий не наблюдалось: 300 мкм — 361,33 шт./мм³ (283,2–380,9), 800 мкм — 283,20 шт./мм³ (283,2–312,5), 1300 мкм — 332,0 шт./мм³ (293,0–351,6); p = 0,05. Количество микроглиальных клеток у мышей группы ФТ больше, чем у мышей контрольной группы (p = 0,03). У животных внутри группы ФТ выявлены значимые различия центральной тенденции параметров формы клеток: площади, периметра и округлости клетки и тела клетки. У животных контрольной группы таких различий не обнаружено. При этом у мышей ФТ наблюдалось уменьшение числа палочковидных и увеличение числа рамифицированных клеток при удалении от края очага ишемии. Выраженной кластеризации микроглиальных клеток по параметрам формы не обнаружено; выделение фенотипов микроглии было проведено вручную. Корреляции параметров формы клеток с размерами очага не выявлено. При этом установлена значимая корреляция между числом микроглиальных клеток с размерами очага ишемии (r = 0,58; p < 0,05).

Заключение. Через 21 день после фокального ишемического инсульта наблюдаются процессы нейровоспаления, более выраженные вблизи очага повреждения.

Актуальность. Несмотря на применение современных технологий сохраняется высокая летальность при перфораторном перитоните (ПП) у новорождённых детей. Летальность у недоношенных детей составляет 10–50%. Цель: определить факторы, обеспечивающие благоприятный исход лечения ПП у новорождённых детей.

Материалы и методы. Обследовано 34 ребёнка с ПП. Летальность в основной группе была 55,9%. По исходам больные были распределены на 2 подгруппы: 1-ю составили 7 больных с благоприятным исходом ПП при перфорации желудка, а 2-ю — 8 больных с благоприятным исходом ПП при некротизирующем энтероколите (НЭК).

Результаты. Гестационный возраст больных 1-й подгруппы с благоприятным исходом — 33,8 ± 1,4 нед, а больных 2-й подгруппы — 32,7 ± 1,9 нед (р > 0,05). Постконцептуальный возраст у новорождённых 1-й подгруппы составил 6,1 ± 1,3 сут, а у пациентов 2-й подгруппы — 10,6 ± 3,6 сут (р > 0,05). Оценка по шкале Апгар у детей 1-й подгруппы на 1-й минуте — 6,0 ± 0,2 балла, на 5-й — 7,1 ± 0,1 балла; у больных 2-й подгруппы — на 1-й минуте — 5,8 ± 0,2, на 5-й — 7,0 ± 0,2 балла, что соответствовало асфиксии при рождении средней степени тяжести. При этом были выявлены различия по объёму выполненного оперативного вмешательства. У больных 1-й подгруппы была выполнена лапаротомия с восстановлением целостности желудка и санацией брюшной полости. У больных 2-й подгруппы — лапаротомия с формированием колостомы. Наружного дренирования брюшной полости не проводилось. У выживших больных 1-й подгруппы восстановление перистальтики было отмечено на 1,7 ± 0,1 сут после операции, пассаж химуса и стул на 2,5 ± 0,9 сут, начало энтерального питания применяли на 3,4 ± 0,6 сутки. У больных 2-й подгруппы восстановление перистальтики было отмечено на 2,8 ± 0,3 сутки (р < 0,05), пассаж химуса и стул — на 2,6 ± 0,6 сутки (р > 0,05), начало энтерального питания — лишь на 6,6 ± 0,7 сутки (р < 0,05).

Заключение. Основными критерии благоприятного исхода лечения ПП были гестационный возраст свыше 32 нед, оценка по шкале Апгар — более 6 баллов, вид операции, сроки восстановления пассажа химуса и перистальтики кишечника. Ведущим направлением лечения ПП у новорождённых детей должно выступать хирургическое восстановление целостности органа и/или формирование колостомы, а также интенсивная терапия динамической кишечной непроходимости.

Актуальность. Физическое развитие детей является одной из важнейших характеристик состояния их здоровья, которое определяется не только наличием или отсутствием заболеваний, но и гармоничным, соответствующим возрасту развитием, нормальным уровнем основных функциональных показателей. Цель: провести анализ соматического здоровья детей раннего и дошкольного возраста.

Материалы и методы. Для анализа состояния здоровья детей раннего и дошкольного возраста (1–7 лет) были использованы данные историй развития ребёнка (форма № 112/у), данные медицинских карт ребёнка (форма № 026/у), контрольных карт диспансерного наблюдения (форма № 030/у). Изучено состояние соматического здоровья 450 детей в возрасте 1–7 лет, из них 233 (51,7%) мальчика и 217 (48,2%) девочек. В зависимости от возраста дети были распределены на 2 группы: 286 (63,5%) детей раннего возраста (от 12 мес до 3 лет) и 164 (36,4%) ребёнка дошкольного возраста (от 3 до 7 лет).

Результаты. Анализ параметров соматического здоровья выявил у 174 (38,6%) детей отставание в физическом, моторном и речевом развитии. При этом 107 (61,7%) из них были дети раннего возраста и 67 (38,5%) — дети дошкольного возраста. Среди детей раннего возраста у 31,8% выявлено отставание в физическом развитии, у 15,9% — задержка моторного развития и у 34,5% — задержка речевого развития. У 17,8% детей из этой группы наблюдалось отставание в физическом и моторном развитии, сочетающееся с задержкой речи. Частота отставания физического развития значительно увеличивалась с возрастом. У детей дошкольного возраста этот показатель составил 49,2%. Это свидетельствует о том, что без своевременной коррекции физические отклонения способны сохраняться и усугубляться, и к более старшему возрасту отклонения становятся более заметными. Задержка моторного развития у детей дошкольного возраста в 1,2 раза отмечалась реже и составила 13,4%. Это снижение может быть обусловлено естественным созреванием моторных функций, а также результатами реабилитационных мероприятий. У 25,3% детей дошкольного возраста была выявлена задержки речи, что в 1,3 раза меньше, чем у детей раннего возраста. Отставание в физическом и моторном развитии, сочетающееся с задержкой речи, наблюдались в этой группе у 11,9% детей, что в 1,5 раза меньше, чем у детей раннего возраста.

Заключение. Анализ параметров соматического здоровья свидетельствует о значимости ранней диагностики отклонений в физическом, моторном и речевом развитии у детей раннего возраста. Несмотря на частичную компенсацию ряда нарушений к дошкольному возрасту, высокий процент отклонений, особенно в области физического развития, требует активного внимания педиатров, своевременного их вмешательства и системной работы с родителями и детьми в первые годы жизни.

Актуальность. Нарушения сна у детей актуальны в связи с их существенной распространённостью и частой коморбидностью с другими заболеваниями, в том числе с бронхиальной астмой (БА). Сомнологические расстройства могут быть одним из критериев оценки тяжести БА и эффективности проводимой терапии. Цель: определить изменения качества сна и частоты инсомнических расстройств у детей с БА.

Материалы и методы. Обследовано 46 детей с БА в возрасте 10–17 лет. Средний возраст, включённых в исследование детей, составил 14,2 (12,6–16,3) года, из них 36 (78,3%) мальчиков, 10 (21,7%) девочек. Средняя длительность БА у детей составила 5,7 (3,6–11,3) года. Среднетяжёлая форма БА имелась у 26 (56,5%) больных, тяжёлая форма — у 20 (43,5%). Все дети получали базисную терапию БА, а 22 (47,8%) больных с плохо контролируемым или неконтролируемым течением заболевания дополнительно получали препараты генно-инженерной иммунобиологической терапии. Диагностика сомнологических нарушений проводилась на основании ответов больных на анкету балльной оценки субъективных характеристик сна, которая включает 6 вопросов, каждый из них оценивается по 5-балльной системе. Максимальное число баллов равно 30, результат менее 19 баллов является признаком наличия инсомнии.

Результаты. Инсомния была выявлена у 7 (15,2%) больных, пограничные расстройства сна — у 23 (50%). Лишь 16 (34,8%) больных не имели инсомнических нарушений. У детей с неконтролируемой БА инсомния выявлялась в 6,5 раза чаще (p < 0,001), а нормальный сон — в 4 раза реже (p < 0,05), чем у больных с контролируемой БА.

Заключение. У детей с БА часто регистрируются различные нарушения сна, особенно при неконтролируемом течении заболевания. Поэтому таким больным целесообразно проводить комплексное сомнологическое обследование, в том числе полисомнографию, а также улучшать качество лечения и медицинского наблюдения.

Актуальность. Кисты холедоха (КХ) — редкая врождённая патология, чаще встречающаяся у детей. Заболевание требует своевременной диагностики и хирургического лечения для предотвращения осложнений, таких как холангит, панкреатит и малигнизация. Анализ клинических случаев позволяет уточнить эпидемиологические и анатомические особенности КХ у детей, что важно для оптимизации диагностики и лечения. Цель: определить особенности локализации КХ у детей.

Материалы и методы. Комплексно обследовано 8 больных детей с верифицированными КХ. Проведён анализ источников литературы по ключевым словам в электронных базах данных PubMed, Embase, GoogleScholar. Учёт размеров кист проводили исключительно по данным КТ и МРТ в связи с высокой объективностью методов.

Результаты. Средний возраст установления диагноза составил 2,5 г (от 1 мес до 9 лет). Соотношение по полу: 6 девочек и 2 мальчика. Чаще всего кисты обнаруживались в проекции ворот печени (6 случаев), реже — в 4-м сегменте печени (1 случай) и дистальном отделе холедоха (1 случай). Средний размер кист — 38,5 × 28,4 мм (от 20 × 20 × 10 мм до 58 × 14 мм). Модифицированной классификацией врождённых кист желчных протоков является классификация по Todani, основанная на локализации расширения внутри желчных протоков. Выделяют пять типов кист. У обследованных нами больных распределение получилось следующим образом: тип I — 5 случаев, тип IV — 2 случая, тип III — 1 случай.

Заключение. КХ чаще выявляются у девочек. Средняя длительность диагностики КХ составляет 2,5 года, что требует особого внимания к скринингу этой формы патологии жёлчных путей у девочек. Топографически КХ локализовались преимущественно в области ворот печени и имели разные размеры, что может иметь разные клинические проявления. Распределение по классификации Todani показало преимущественную встречаемость I типа КХ — это самый распространённый тип КХ, который включает диффузное кистозное расширение холедоха, пузырный проток отходит от кисты, сегментарную дилатацию холедоха, чаще его дистального отдела, диффузную цилиндрическую дилатацию общего печёночного и общего желчного протока.

Актуальность. Интерстициальная пневмония (ИП) у онкологических больных представляет собой сложную задачу, требующую детального подхода к диагностике и лечению. Болезни органов дыхания занимают важное место в смертности у онкологических больных. ИП является одной из частых форм бронхолёгочной патологии у детей, находящихся на длительной химиотерапии. Цель: определить особенности клинического течения ИП у детей, находящихся на длительной химиотерапии.           

Материалы и методы. Обследован 31 больной в возрасте 2–15 лет с подтверждённой ИП, получающий стационарное лечение. Диагноз был установлен на основании симптомов, данных физикального осмотра, компьютерной томографии, лабораторных методов исследования.

Результаты. Тяжёлое течение ИП было установлено у 27 детей, средняя степень тяжести отмечалась у 4 детей. Тяжесть состояния обследуемых нами детей была обусловлена дыхательной недостаточностью (ДН), одышкой, кашлем, выраженной крепитацией при аускультации, лихорадкой, выраженной гипоксемией, не поддающейся кислородотерапии, а также изменениями состояния лёгких, выявленными при компьютерной томографии (утолщением интерлобулярных перегородок, участки по типу «матового стекла»). ДН I степени отмечалась у 14 больных, ДН II степени — у 8, ДН III степени — у 9. При объективном осмотре больных было выявлено, что кашель отмечался не у всех больных. Кашель был выявлен у 16 детей, у остальных детей кашель не являлся жалобой и не проявлялся. Повышение температуры тела фебрильного и субфебрильного характера отмечалось у 25 детей, крепитирующие хрипы — у 28, одышка — у 27. Кроме этих симптомов, отмечались симптомы интоксикации, бледность кожных покровов, цианоз носогубного треугольника. При перкуссии лёгких определялись укорочение перкуторного звука в 78,3% случаев, притупление — в 22,7%. При аускультации на фоне ослабленного и жёсткого дыхания выслушивались множественные влажные крепитирующие хрипы (74,5%). В 25,5% случаях из-за ослабленного дыхания даже при тщательной аускультации хрипы не выслушивались.

Заключение. Клиническими особенностями течения ИП у детей, больных онкологическими заболеваниями, являются стёртость клинических проявлений, отсутствие кашля, мокроты, а также отсутствие хрипов в лёгких из-за ослабленного дыхания, которые значительно осложняют диагностику пневмонии и своевременное назначение лечения. Пневмония протекает в тяжёлой форме за счёт выраженных проявлений ДН, наличия агранулоцитоза, вследствие длительной химиотерапии, а также связана с трудностями назначения этиотропной терапии, обусловленных отсутствием возможностей для идентификации возбудителя и выбора эффективной терапии.

Актуальность. В формировании здоровья детей значительную роль играют антропогенные факторы, которые приводят к возникновению экологически детерминированных форм патологии различных органов и систем растущего организма. К распространённым формам экологически зависимых форм патологии относят: нарушения репродуктивной функции, неспецифические хронические заболевания органов дыхания, аллергические и аутоиммунные заболевания; новообразования; болезни крови; заболевания сердечно-сосудистой системы, заболевания мочеполовой системы; профессиональные болезни. Цель работы: определить динамику экологически обусловленных заболеваний среди подростков Азербайджана.

Материалы и методы. Для выявления заболеваемости подростков экологически обусловленными формами патологии нами проанализированы статистические данные заболеваемости подростков 14–17 лет за 2013–2021 гг.

Результаты. За указанный период на 46,6% увеличилась частота заболеваний верхних дыхательных путей, впервые зарегистрированных среди подростков, как в целом, так и по отдельным формам респираторной патологии. Установлено также увеличение распространённости болезней кожи, в особенности атопического и контактного дерматита, почти в 2 раза (соответственно 59,7 и 118,4 случаев на 10 тыс. населения). Прирост впервые выявленных новообразований среди подростков составил 126%. Заболеваемость анемиями увеличилась на 102,8%, а болезней крови и кроветворных органов — на 73,8%. Различные химические вещества, профессиональные вредности, изменения климата и шум являются причиной 12% бремени этих заболеваний. Среди подростков в 2 раза увеличилось число детей, впервые зарегистрированных с болезнями нервной системы и психическими расстройствами (заболевания нервной системы 45,8 и 85,3 случаев на 10 тыс. населения, психические расстройства — 6,6 и 13,6 соответственно). На бытовое загрязнение и загрязнение окружающей среды, табакокурение и химические агенты приходится 31% бремени болезней системы кровообращения. Число больных с впервые выявленными заболеваниями системы кровообращения у подростков в возрасте 14–17 лет увеличилось с 50,1 до 83,6 на 10 тыс. населения, в том числе увеличилось число больных с гипертонической болезнью — с 2,6 до 4,1.

Заключение. С учётом динамики экологически обусловленных форм патологии среди подростков большое значение имеют усиление внимания к выявлению этих заболеваний при проведении обязательных медицинских осмотров школьников, разработка и внедрение мероприятий по устранению факторов риска, проведение целевой лечебно-профилактической работы.

Актуальность. В настоящее время всё больше подростков чрезмерно и бесконтрольно используют интернет, поэтому важно своевременно выявлять риск возникновения интернет-зависимости для своевременного назначения профилактических мероприятий. Цель: разработать нейросетевую программу для прогнозирования выраженности интернет-зависимости у подростков 15–17 лет.

Материалы и методы. Обследовано 150 подростков в возрасте 15–17 лет с различным уровнем интернет-зависимости. Учитывали параметры физического развития, показатели умственной работоспособности, невротизма или отсутствия невротических расстройств. Все параметры были внесены в базу данных, на основе которой происходило обучение нейросетевой программы и разработка автоматизированной программы для электронной вычислительной техники, осуществляющей прогнозирование выраженности интернет-зависимости у подростков 15–17 лет.

Результаты. Разработана «Нейросетевая программа для прогнозирования выраженности интернет-зависимости», осуществляющая интеллектуальный анализ данных о подростке 15–17 лет: антропометрические данные (масса тела, рост, индекс массы тела), психотип (балл), невротизм (балл), умственная работоспособность (коэффициент), наличие или отсутствие гипердинамического, астенического, фобического, дисморфофобического синдромов, синдрома навязчивых движений, общее количество синдромов невротизации. В результате на основе психосоматических нарушений здоровья подростков 15–17 лет формируется заключение о прогнозе интернет-зависимости или риска интернет-зависимости. Получено свидетельство о государственной регистрации программы для ЭВМ № 2025663930 от 02.06.2025.

Заключение. Программа может быть использована в детских поликлиниках, центрах здоровья детей, медицинских кабинетах школ в ходе проведения профилактических осмотров для своевременного прогнозирования интернет-зависимости и риска интернет-зависимости у подростков 15–17 лет и осуществления персонифицированного подхода в профилактике интернет-зависимости.

Актуальность. Кардиомиопатия (КМП) с дилатационным фенотипом — ведущая причина сердечной недостаточности и трансплантации сердца у детей. Мутации в гене титина (TTN), кодирующем крупнейший саркомерный белок, составляют до 10–30% причин КМП у взрослых и часто ассоциированы с аритмиями, однако их клиническое значение у детей изучено недостаточно. Цель: определить клиническую характеристику КМП с генетически детерминированным дилатационным фенотипом у детей.

Материалы и методы. В 2015–2024 гг. обследовано 196 детей c КМП. Молекулярно-генетическое исследование методом высокопроизводительного секвенирования выявило 203 каузальных нуклеотидных варианта.

Результаты. Варианты в гене TTN составили 14 (6,9%) среди всех мутаций в исследуемой когорте. В половине случаев была определена семейная форма КМП. Медиана возраста диагностики TTN-ассоциированной КМП составила 57 мес [IQR: 17,25–155,5], при других генетических вариантах отмечался более ранний дебют — 3 мес. На момент выявления у детей преобладала умеренно выраженная сердечная недостаточность (II ФК у 58,3% больных), медиана [Q₂₅–Q₇₅] основных параметров: уровень N-концевого фрагмента мозгового натрийуретического пептида — 770,65 [242–14 603] пг/мл, Z-score конечно-диастолического размера левого желудочка +3,13 [2,2–4,0], фракция выброса левого желудочка 30,75% [23,4–38,0], Z-score левого предсердия +2,61 [2,1–3,14]. У 11 (91,7%) больных отмечена повышенная трабекулярность миокарда. Синусовая тахикардия наблюдалась в 9 (75%) случаев. Среди других нарушений ритма и проводимости были выявлены атриовентрикулярная блокада 1 степени (n = 6; 50%), WPW-феномен (n = 3; 25%), суправентрикулярная экстрасистолия (n = 5; 41,7%) и желудочковые аритмии V градации (n = 2; 16,7%). Полного восстановления функции миокарда не достигнуто. Общая выживаемость составила 91,7% за счёт единственного летального исхода у больного в возрасте 21 год, его сестре в возрасте 17 лет был имплантирован дефибриллятор, трансплантаций сердца не проводилось.

Заключение. Фенотип TTN-ассоциированной КМП практически не отличается от такового, вызванного другими казуальными генами, но в большей степени характеризуется тахикардией. Для оценки представленности вариантов в гене TTN у больных КМП и её клинических характеристик нужно продолжить накопление данных о генетических причинах КМП, что представляется перспективным для прогнозирования течения и исходов заболевания и разработки персонализированного лечения.

Актуальность. Сбережение здоровья является приоритетной задачей государства, поэтому разработка и реализация профилактических программ для детского населения представляют особый интерес. Цель: определить эффективность программы повышения приверженности детей здоровому образу жизни (ЗОЖ), реализуемой на территории сельского муниципального района.

Материалы и методы. Проведён социологический опрос учащихся в возрасте 11–14 и 15–17 лет, изучена общая заболеваемость по обращаемости (форма № 12). Названная программа включала 3 блока мероприятий: внедрение в учебные планы учащихся 5–10-х классов обязательной дисциплины по основам здоровья и ЗОЖ из расчёта 1 урок в неделю — непрерывно на протяжении 6 лет; вовлечение медицинских работников в индивидуализацию ЗОЖ учащихся, повышение информированности родителей об основах здоровья; повышение квалификации учителей по формированию ЗОЖ. Программа финансировалась из районного бюджета.

Результаты. Реализация программы повышения приверженности детей ЗОЖ существенно повысила гигиеническую грамотность учащихся. В экспериментальном районе (ЭР) в 2023 г. высокий уровень грамотности был у 33,4% детей, в контрольном районе (КР), где программа не внедрена, — только у 24,8% (p = 0,009), среди подростков — 34 и 25,2% соответственно (p = 0,048). У детей и подростков ЭР связь приверженности ЗОЖ со знаниями о здоровье была высокой (r = 0,77 и 0,79), с мотивацией (r = 0,57 и 0,61), с действиями (r = 0,56 и 0,58). У учащихся КР r = 0,37 и 0,38, r = 0,28 и 0,27, r = 0,25 и 0,28 соответственно. В ЭР  было больше (4%), чем в КР (1,1%), детей с высокой приверженностью ЗОЖ — имеющих 6 его компонентов из 6 изученных: ежедневное употребление фруктов и овощей; достаточная физическая активность; продолжительность сна более 8 ч; использование гаджетов менее 2 ч в день; отсутствие пагубных пристрастий (p = 0,012). Также в ЭР значимо выше, чем в КР, была доля детей и подростков, имеющих по 5 и 4 компонентов ЗОЖ, но меньше тех, у кого было только 3 компонента, и тех, у кого приверженность отсутствовала. Показатели общей заболеваемости за 2015‒2023 гг. болезнями, преимущественно обусловленными образом жизни, у учащихся ЭР оказались значимо ниже, чем в КР: по болезням органов пищеварения — у детей 136,7 и 253,1‰ (t = 4,95), у подростков 156,3 и 224,7‰ (t = 2,6), по болезням костно-мышечной системы и соединительной ткани — у детей 90,2 и 170‰ (t = 2,18), у подростков 86,8 и 193,5‰ (t = 2,3), по ожирению — у детей 62,4 и 88,8‰, у подростков 57,8 и 92,3‰.

Заключение. Реализуемая программы повышения приверженности детей ЗОЖ дала высокий положительный эмоциональный эффект и способствовала уменьшению общей заболеваемости учащихся.

Актуальность. Увеличение частоты перекрута придатков матки (ППМ) у детей и подростков, часто ведущего к потере фертильности, определяет актуальность анализа его клиники, причин и последствий. ППМ — это ургентная форма патологии, требующая немедленной диагностики и лечения для предотвращения некроза. Особенности клиники ППМ у девочек и девушек отличаются от клиники у взрослых женщин. Среди частых причин ППМ необходимо отметить высокое расположение яичников, слабость связочного аппарата, наличие овариальных/параовариальных образований, дисплазию соединительной ткани. Цель: определить особенности клинического течения ППМ у пациенток в возрасте до 18 лет.

Материалы и методы. Проведён ретроспективный анализ 38 случаев экстренной госпитализации детей и подростков 2–18 лет с ППМ.

Результаты. У всех пациенток в возрасте более 3 лет отмечалась интенсивная приступообразная боль с тошнотой и рвотой. У детей в возрасте менее 3 лет чаще были приступы беспокойства со срыгиванием и рвотой. При поступлении состояние относительно удовлетворительное, при абдоминальных болях — средней тяжести. Во всех наблюдениях перитонеальные симптомы сомнительны или отрицательны. Только 7 из 38 больных поступили с диагнозом ППМ. В остальных случаях фигурировали диагнозы: «острый аппендицит» (25 наблюдений), «кишечная непроходимость» (3 наблюдения), «цистит» (3 наблюдения). Всем больным было выполнено УЗИ органов малого таза. ППМ был выявлен слева у 15 больных, справа — у 23. Отклонения в клиническом анализе крови были малоинформативными у всех наблюдавшихся больных. Всем больным через 1–3,5 ч после поступления была выполнена экстренная лапароскопия с лапароскопической деторсией придатков матки. Осложнений в ходе операций и в послеоперационном периоде не было.

Заключение. ППМ — фертильно-опасное состояние, требующее экстренной высококвалифицированной помощи для сохранения репродуктивной функции. Неспецифичность симптомов может привести к поздней диагностике (> 24 ч), ухудшающей фертильный прогноз. Для раннего выявления этой формы патологии у детей и подростков с острой абдоминальной болью следует обязательно проводить осмотр больных с одновременным участием детского хирурга и гинеколога и с проведением УЗИ органов малого таза у всех больных.

Актуальность. Инфантильные гемангиомы (ИГ) являются частым видом сосудистых опухолей в младенческом и раннем детском возрасте. Лечение детей с ИГ является актуальной задачей и требует комплексного подхода в связи с развитием функциональных, эстетических или опасных для жизни осложнений. Цель: выполнить анализ наблюдений ИГ и оценить эффективность системного применения пропранолола.

Материалы и методы. Обследовано 65 больных с ИГ, из них 41 девочка и 24 мальчика. По локализации ИГ распределялись: в области лица — у 28 детей, туловища — у 11, конечностей — у 11, множественные ИГ — у 8, в области промежности — у 5, шеи — у 1, волосистой части головы — у 1. Смешанные формы ИГ были выявлены у 35 детей, поверхностные — у 26, кавернозные — у 4. Средний возраст начала терапии — 3 мес 24 дня. Лечение включало в себя стационарный и амбулаторный этапы. В стационаре проводилось комплексное обследование, направленное на выявление противопоказаний к системной терапии пропранололом. При отсутствии противопоказаний назначался перорально раствор пропранолола с постепенным повышением суточной дозы от 1 мг/кг до 2,5–3,0 мг/кг массы тела. Эффективность лечения оценивали по данным клинического осмотра, УЗИ мягких тканей с картированием линейной скорости кровотока (ЛСК) и на основании результатов фотофиксации.

Результаты. У 6 детей отмечались транзиторные нежелательные реакции на лечение пропранололом в виде брадикардии, повышенной возбудимости, вялости, рвоты, что потребовало уменьшения дозы препарата до 1 мг/кг в сутки. Амбулаторно ежемесячно проводилась коррекция дозы препарата по данным массы тела больного, показателей гемодинамики, электрокардиографии и уровней глюкозы в крови. Продолжительность лечения ИГ зависела от распространённости, глубины поражения, динамики ЛСК и составила в среднем 8,5 мес. Продолжительность лечения у 21 больного составила 6 мес, у 38 детей — 6–12 мес, у 6 пациентов — более 1 года. Завершение лечения проводили путём постепенной отмены препарата в течение 2 нед. Выраженный регресс ИГ достигнут у 56 больных, улучшение — у 8, у 1 пациента лечение прекращено вследствие отсутствия эффекта. Ребаунд-синдром при отмене препарата был выявлен у 3 больных.

Заключение. Использование пропранолола эффективно в качестве первой линии системной терапии ИГ у детей.

Актуальность. Современные школьники сталкиваются с множеством факторов риска, влияющих на их репродуктивное здоровье (РЗ). Педагоги, являясь значимыми фигурами в образовании и жизни подростков, могут играть ключевую роль в обеспечении своевременной и качественной информацией, способствующей формированию ответственного отношения к собственному здоровью. Цель: определить уровень осведомлённости педагогов по вопросам сохранения РЗ подростков.

Материалы и методы. Проведено анкетирование педагогов общеобразовательных учреждений г. Красноярска. Анкета содержала вопросы, касающиеся самооценки знаний о РЗ подростков и выделении приоритетных аспектов его сохранения.

Результаты. Большинство педагогов (72,7%) оценивают свои знания как средние. Высокий уровень знаний отметили 24,2%, низкий уровень был зафиксирован у 3% педагогов. Приоритеты педагогов в вопросах РЗ подростков распределились следующим образом: психологическое здоровье (22,1%); физическое здоровье (21,6%); профилактика инфекций, передающихся половым путём (20,3%); сексуальное образование (18%); планирование семьи и контрацепция (18%). При этом 72,7% педагогов активно применяют различные подходы для сохранения РЗ подростков, что способствует повышению осведомлённости подростков о его значимости. 53% педагогов считают, что их работа скорее положительно влияет на РЗ подростков, 25,8% уверены в своём прямом вкладе, а 16,7% считают, что их усилия могут иметь ограниченное воздействие либо сомневаются в эффективности некоторых методов. 4,5% педагогов полагают, что их деятельность практически не влияет на сохранение РЗ подростков. Основными трудностями, с которыми сталкиваются педагоги, являются недостаток знаний и навыков (47,9%), негативное отношение родителей (29,6%), нехватка финансовых ресурсов (12,7%) и отсутствие поддержки со стороны администрации (9,9%).

Заключение. Установленные закономерности определяют необходимость создания условий для повышения профессионализма педагогов, обеспечения их необходимыми информационными ресурсами и расширении сотрудничества с родителями и администрацией.

Актуальность. Вегетативная регуляция взаимосвязана с психосоматическим здоровьем подростков. Установлено влияние неконтролируемого использования гаджетов, чрезмерного пребывания в Интернете на вегетативный баланс, сосудистый тонус и риск развития артериальной гипертензии у подростков. Цель: выявить особенности вегетативной регуляции по показателям вариабельности ритма сердца у подростков в возрасте 15–17 лет с интернет-зависимостью (ИЗ) и риском ИЗ.

Материалы и методы. Обследовано 150 подростков 15–17 лет, которые были распределены на 3 группы: 50 — без ИЗ, 50 — с риском ИЗ, 50 — с ИЗ. Выраженность ИЗ определяли по методике С. Чена. Для оценки вегетативной регуляции применяли метод спектрального анализа вариабельности ритма сердца. Исследования проводили с использованием аппарата «Полиспектр-12».

Результаты. В состоянии покоя подростки с ИЗ, как и дети с риском ИЗ, характеризуются низкой активностью симпатического отдела и высокой активностью парасимпатического отдела вегетативной нервной системы (ВНС), по сравнению с подростками без ИЗ. В ортоположении подростки с риском ИЗ отличаются более высоким уровнем симпатических влияний и низким — парасимпатических влияний на сердечный ритм по сравнению как с детьми без ИЗ, так и с ИЗ, что свидетельствует о значительной активации симпатического отдела ВНС и превалировании эрготропных влияний в ответ на ортостатическую пробу. У подростков с ИЗ выявлено недостаточное подключение симпатического отдела ВНС в ответ на ортопробу, менее выраженное, чем у детей с риском ИЗ. Как у подростков с ИЗ, так и у детей с риском ИЗ, при ортопробе отмечалась рассогласованность нервного и гуморально-метаболического каналов регуляции сердечного ритма.

Заключение. Выявленные особенности вегетативной регуляции у подростков 15–17 лет с ИЗ и риском ИЗ необходимо учитывать при разработке индивидуальных программ медицинского наблюдения и реабилитации.

Актуальность. Дефицит витамина D является достаточно частым и значимым состоянием с учётом возможного формирования некоторых форм патологии. В связи с этим важной представляется не только поверхностная информированность о значимости витамина D широких групп населения, но и глубина понимания этих вопросов целевыми группами. Цель: определить уровень осведомлённости молодых матерей и студентов медицинского вуза о значимости профилактики дефицита витамина D.

Материалы и методы. Проведено анонимное тестирование женщин (1-я группа — 150 человек), находившихся в условиях родильного отделения, и студентов медицинского вуза, освоивших материал по специальности «Педиатрия» и «Лечебное дело» (2-я группа —152 человека).

Результаты. Большинство опрошенных никогда не определяли у себя уровень витамина D в крови (в 1-й группе — 78%; во 2-й — 60%). Среди студентов 63% не принимали витамин D, 26% — принимают его в качестве профилактики, 11% — по назначению врача. Среди женщин родильных отделений 40% не принимали витамин D, 45% принимают его в качестве профилактики, и 15% — по назначению врача. Вместе с тем более половины опрошенных в каждой группе используют солнцезащитный крем SPF с ультрафиолетовыми фильтрами и более 75% из них считают, что он не влияет на продукцию витамина D в коже. При выявлении отношения к профилактике дефицита витамина D установлено, что в 1-й группе 95 (63%) женщин считают, что профилактика его дефицита необходима всегда, и 55 (37%) уверены в её необходимости только при лабораторно выявленном дефиците и по назначению врача. Большая часть опрошенных студентов (90%) знают, что витамин D вырабатывается в коже под действием ультрафиолетового облучения, при этом только 63% считают, что люди получают витамин D с пищей. Среди опрошенных женщин 1-й группы 32% считают, что максимум содержания витамина D содержится в белой рыбе, 32% — в молочных продуктах, 11% — в красном мясе, 10% — во фруктах и овощах, 5% — в яйцах. Среди опрошенных студентов 70% считали, что максимум содержания витамина D — в яйцах, 60% — в белой рыбе, 40% — в молочных продуктах, 20% — в овощах и красном мясе, 15% — во фруктах. Большое число как студентов (74%), так и молодых матерей (70%) считают, что больше витамина D получают дети, находящиеся на естественном вскармливании. При анализе знаний конкретных профилактических доз витамина D будущими врачами получены варианты с большим разбросом показателей от 500 до 4000 МЕ.

Заключение. Установленные закономерности определяют необходимость повышения уровня осведомлённости всех групп населения о значимости дефицита витамина D.

Актуальность. Современные эпидемиологические данные свидетельствуют о неуклонном росте заболеваемости эозинофильным эзофагитом (ЭоЭ) у детей. Клинически при ЭоЭ у детей нет специфических симптомов, но он может проявляться уже в детском возрасте отставанием в росте и развитии, отказом от еды, срыгиваниями и рвотой, гастроэзофагеальными рефлюксами, резистентными к стандартной антирефлюксной терапии, эпигастральной болью, дисфагией, ощущением «комка в горле», застреванием пищи в пищеводе. ЭоЭ в 14–70% случаев сочетается с бронхиальной астмой (БА) и тогда одним из его проявлений могут быть астматические приступы, имитирующие удушье при астме. Цель: определить больных группы риска по поражению пищевода на ранних стадиях БА у детей.

Материалы и методы. Проведено анкетирование 24 больных БА в возрасте 7–17 лет (30 вопросов). Также больные вели онлайн-дневник в течение 30 дней, еженедельно присылая отчёт врачу (проект Клинических рекомендаций «Эозинофильный эзофагит» МЗ РФ, 2022; опросник «Dysphagia Symptom Questionnaire» — DSQ).

Результаты. Распределение больных с астмой по степени тяжести: со среднетяжёлым течением — 15 больных, с тяжёлым течением — 9 детей; по гендерному признаку: 17 мальчиков, 7 девочек; по возрасту: 7–10 лет — 9 больных; 11–14 лет — 6; 15–17 лет — 9. По данным опросника DSQ, на 3-й неделе ведения дневника, независимо от степени тяжести и стажа БА, возраста и вариантов терапии, у 4 (16,7%) больных обоих полов были диагностированы симптомы дисфагии (положительные ответы на вопросы 2 и 3): у 2 больных со среднетяжёлым течением БА (будесонид + формотерол) и у 2 больных с тяжёлым течением БА (будесонид + формотерол + омализумаб) в возрасте 7, 8, 14 и 16 лет. Эти 4 больных БА имели коморбидные состояния (аллергический ринит + атопический дерматит; у всех в гемограмме отмечалась эозинофилия — 6%. Эти больные имели отягощённую наследственность: желчнокаменная болезнь, язвенная болезнь желудка, хронический гастрит, БА, аллергический ринит, атопический дерматит. Эти формы патологии были выявлены у родителей по обеим линиям родства. Несмотря на периодические жалобы гастроэнтерологического характера в анамнезе (тошнота, абдоминальные боли, реже — рвота), обследование органов пищеварения у этих 4 больных с БА никогда не проводилось.

Заключение. Каждый 6-й ребёнок с 7 лет со среднетяжёлой и тяжёлой БА, независимо от продолжительности заболевания и объёма противовоспалительной терапии, при наличии у него симптомов дисфагии и отягощённой наследственности, нуждается в углублённом обследовании органов пищеварения для исключения патологии пищевода, в том числе ЭоЭ.

Актуальность. Поиск биомаркеров и предикторов ранней диагностики почечного повреждения при хронических прогрессирующих заболеваниях почек обусловлен ростом частоты хронической болезни почек (ХБП) у детей. При повреждении клеток паренхимы почек повышается секреция медиаторов воспаления. Под воздействием провоспалительных цитокинов стимулируется продукция моноцитарного хемоаттрактантного протеина-1 (МСР-1), обеспечивающая миграцию лейкоцитов и моноцитов в область повреждения с формированием воспалительного инфильтрата. Цель: определить клиническую значимость MCP-1 для ранней диагностики ХБП у детей.

Материалы и методы. Обследовано 100 больных: 1-ю, основную группу составили 80 детей с ХБП, которые были распределены на подгруппы: 1А — 30 больных с I стадией ХБП, 1Б — 30 пациентов с II стадией ХБП, 1В — 20 больных с III–IV стадиями ХБП. Группу контроля составили 20 условно-здоровых детей в возрасте от 1 года до 17 лет. Все дети комплексно обследованы, у всех проведено количественное определение содержания МСP-1 в моче методом ELISA.

Результаты. Исходом ХБП у детей чаще является бактериальная стадия тубулоинтерстициальной болезни почек (80%), ассоциированной с врождёнными аномалиями органов мочевой системы, рефлюкс-уропатией, уролитиазом. У 15,7% детей ХБП сформировалась в исходе хронического гломерулонефрита (9%); врождённо-наследственных нефропатий (6,7%), реже (4,4% детей) — как исход гемолитико-уремического синдрома. У больных с I стадией ХБП установлено значимое повышение содержания мочевой экскреции MCP-1 (19,5 ± 1,2 пг/мл) по сравнению с его уровнями у детей группы контроля (14,4 ± 0,22 пг/мл; р < 0,001). При прогрессировании нефросклероза отмечалось существенное постадийное повышение уровней MCP-1: у больных с ХБП II стадии — 22,7 ± 1,32 пг/мл; у больных с ХБП III–IV — 72,3 пг/мл ± 1,02 пг/мл; р < 0,001). При этом установлены значимые корреляции между частотой артериальной гипертензии (r = –0,52; р < 0,05), микроальбуминурией (r = –0,8; р < 0,05) и нарастанием уровня МСР-1 в моче у детей с ХБП.

Заключение. Уровень MCP-1 при ХБП у детей является ранним маркером структурного повреждения почек и может использоваться как биомаркер прогрессирующего течения ХБП, что важно для коррекции терапии с целью замедления формирования необратимых морфологических изменений почек и снижения их функции.

Актуальность. Определение активности пищеварительных ферментов при атопическом дерматите (АД) у детей является актуальным для понимания комплексного патогенеза заболевания, выявления коморбидных состояний и разработки эффективных методов лечения, направленных не только на кожу, но и на восстановление функциональных изменений желудочно-кишечного тракта. Цель: определить изменения активности пищеварительных ферментов при тяжёлом течении АД у детей.

Материалы и методы. Обследовано 128 детей в возрасте от 8 мес до 2 лет с тяжёлым течением АД. В период обострения заболевания проводили количественное определение содержания пепсиногена, амилазы, липазы, щелочной фосфатазы, аспартатаминотрансферазы и аланинаминотрансферазы в сыворотке крови детей. Результаты сравнивали с данными, полученными у 44 условно здоровых детей того же возраста.

Результаты. У больных с тяжёлым течением АД в период обострения регистрировалось выраженное повышение содержания пепсиногена в сыворотке крови (137,50 ± 6,27 ед/мл; р < 0,001). Уровень амилазы был ниже в 1,9 раза в сравнении с группой контроля (37,50 ± 1,63 ед/мл; р < 0,001). Одной из причин этих изменений может быть функциональная диспепсия. При этом было отмечено повышение активности липазы в сыворотке крови (55,52 ± 2,59 ед/мл; р < 0,001), что, возможно, связано с увеличением высвобождения свободных жирных кислот. Уровень щелочной фосфатазы в период обострения тяжёлого АД был ниже, чем у детей контрольной группы (169,30 ± 10,74 ед/мл; р < 0,001). Учитывая, что щелочная фосфатаза является цинк-зависимым ферментом, возможной причиной снижения может быть дефицит цинка у таких больных. Установлено повышение содержания аспартатаминотрансферазы (44,93 ± 1,68 ед/мл; р < 0,001) и аланинаминотрансферазы (26,56 ± 1,11 ед/мл; р < 0,001), которое превышало соответственно в 1,9 и 1,5 раза содержание указанных ферментов в крови условно здоровых детей. Выявленные изменения активности ферментов у больных с тяжёлым течением АД не являются специфическими, они служат маркерами системных метаболических нарушений и тяжести течения заболевания.

Заключение. У детей с тяжёлым течением АД в период обострения отмечаются выраженные нарушения активности гидролаз и аминотрансфераз в сыворотке крови, что отражает воспалительный процесс в тканях поджелудочной железы, печени и желудка. Данное обстоятельство определяет необходимость контроля активности этих ферментов в динамике и принимать во внимание при выборе тактики лечения заболевания.

Актуальность. Гиповитаминоз D признан глобальной проблемой здравоохранения. Дети паллиативной группы подвержены крайне высокому риску дефицита витамина D вследствие гиподинамии, нутритивных нарушений и приёма препаратов, нарушающих метаболизм витамина D. Цель: определить обеспеченность витамином D детей, находящихся под паллиативным наблюдением.

Материалы и методы. Обследовано 250 детей, находящихся под паллиативным наблюдением, в возрасте 2–18 лет (медиана возраста — 8,9 [5,1; 11,7] года). Гендерное распределение: мальчики — 149 (59,6%), девочки — 101 (40,4%). Анализ обеспеченности витамином D проводили по уровню общего 25(OH)D в сыворотке крови на основании следующих критериев: дефицит витамина D — при уровне 25(OH)D менее 20 нг/мл; недостаточность — 20–30 нг/мл; оптимальный уровень (норма) — 30–50 нг/мл; высокий уровень — 50–100 нг/мл, токсическая концентрация (гипервитаминоз D) — более 100 нг/мл. Количественные данные представлены в виде медианы и квартилей (Me [LQ₂₅; UQ₇₅]), а категориальные данные — в виде числа наблюдений и частоты в процентах (n (%)).

Результаты. В общей когорте детей медиана уровня 25(OH)D в сыворотке крови составила 21,9 [14,9; 34,13] нг/мл (min 2,3 нг/мл, max > 160,0 нг/мл). Суммарно наличие дефицита/недостаточности витамина D было выявлено у 167 (66,8%) детей. Гендерных различий в уровне витамина D не обнаружено (p = 0,053). Установлена значимая обратная корреляция между возрастом больных и уровнями 25(OH)D (r_S = −0,34; p < 0,001). Для дальнейшего анализа больные в зависимости от наличия приёма витамина D были распределены на 2 группы. Группа 1 (n = 113): приём холекальциферола в дозе 500–2000 МЕ/сут ≥ 3 мес. Медиана 25(OH)D — 31,6 [22,1; 41,4] нг/мл (диапазон: 12,5– > 160 нг/мл). Распределение статуса витамина D: дефицит — 13,3%, недостаточность — 31,0%, норма — 43,3%, высокий уровень — 11,5%, гипервитаминоз — 0,9%. Суммарно 25(OH)D < 30 нг/мл — 44,3%. Группа 2 (n = 137): без приёма витамина D. Медиана 25(OH)D — 16,4 [11,0; 29,9] нг/мл (диапазон: 2,3–54,8 нг/мл). Распределение статуса витамина D: дефицит — 67,2%, недостаточность — 18,2%, норма — 13,1%, высокий — 1,5%. Суммарно 25(OH)D < 30 нг/мл — 85,4%.

Заключение. Выявлена низкая обеспеченность витамином D у детей паллиативной группы, наблюдаемая даже при профилактическом приёме холекальциферола. Широкая вариабельность уровней 25(OH)D в ответ на приём витамина D (от дефицита до гипервитаминоза) указывает на недостаточную эффективность стандартных схем и необходимость персонализированного дозирования холекальциферола на основе регулярного мониторинга уровня 25(OH)D в сыворотке крови.

Актуальность. В последние годы ведущей этиологической причиной гипертрофической кардиомиопатии (ГКМП) принято считать патогенные варианты в генах, кодирующих белки саркомера. Однако генетические исследования показали, что детерминанты фенотипа ГКМП могут быть многофакторными, а генетическая причина заболевания остаётся неясной в половине случаев. Цель: определить особенности клинического течения ГКМП без идентифицированной молекулярно-генетической причины у детей.

Материалы и методы. Проведена молекулярно-генетическая диагностика 191 ребёнку с ГКМП в объёме: расширенная кардиологическая панель (420 генов) — у 158 детей, секвенирование клинического экзома — у 24 больных, полного экзома — у 3 детей, семейный сегрегационный анализ с помощью секвенирования по Сэнгеру — у 6 больных.

Результаты. В качестве причины заболевания у 77 (40%) детей верифицированы нуклеотидные варианты в гене MYH7, у 48 (25%) — в гене MYBPC3, у 30 (16%) — в следующих генах: TPM1, MYL2, FHL1, JPH2, DES, TNNT2, AKAP9, SCN5A, FLNC, TNNI3, MYL3, TTN, CACNA1C, PRDM16, RYR2, TCAP, ACTC1, TRIM63, FHOD3. У 36 (19%) больных достоверную причину ремоделирования миокарда выявить не удалось. Подгруппу больных без идентифицированной причины ГКМП составили 5 (14%) девочек и 31 (86%) мальчик. Медиана возраста составила 7,6 [0,9–11,6] лет, медиана продолжительности наблюдения составила 2,5 [1,87–4,30] года. Семейный характер заболевания отмечался у 8 больных, при этом 2 из детей были родными сибсами. Обструктивная форма заболевания была у 8 больных. Медиана толщины межжелудочковой перегородки составила 13,64 [10,00–19,00] мм и 4,20 [2,70–5,61] Z-score, задней стенки левого желудочка — 8,10 [6,00–13,00] мм и 2,58 [1,72–3,92] Z-score. Гипертрофия правого желудочка была выявлена у 3 детей, нарушение диастолической функции по первому типу — у 20 больных, пограничная лёгочная гипертензия — у 1 (38 мм рт. ст.) больного. При электрокардиографическом исследовании, включая суточное мониторирование по Холтеру, у 4 детей регистрировался феномен Вольфа–Паркинсона–Уайта и у 1 — короткий эпизод суправентрикулярной тахикардии с частотой сердечных сокращений 122–164 уд/мин однократно. МРТ сердца с внутривенным контрастированием была проведена 9 больным, при этом у 4 были выявлены фиброзные изменения в объёме 5–10%, с увеличением в динамике до 7–25%. Медиана уровня N-терминального фрагмента мозгового натрийуретического пептида составила 193,00 [80,83–698,45] пг/мл. Зарегистрированы следующие исходы: септальная миоэктомия проведена 2 детям, достигли 18 лет — 7, летальный исход — 1. Бессобытийная выживаемость через 4 года составила 100%, через 8 лет — 95,5%, через 12,5 года — 77,6% (95% ДИ 50,3–91,0%).

Заключение. Генетическая верификация ГКМП у детей имеет ключевое значение для понимания патогенеза каждого клинического случая, определения тактики лечения и оценки прогноза заболевания. Учитывая достаточно высокий процент отрицательных генетических тестов, нельзя исключить многофакторную этиологию заболевания у детей, в том числе влияние эпигенетических факторов.

Актуальность. Гипертрофическая кардиомиопатия (ГКМП) у детей является генетически гетерогенным заболеванием, наследуется в основном по аутосомно-доминантному типу, характеризуется вариабельным возрастом манифестации и различной тяжестью клинических проявлений. В 60% случаев причиной заболевания являются патогенные варианты саркомерных генов, из которых 70% составляют гены MYH7 и MYBPC3. К несаркомерным относят гены, кодирующие белки, способствующие регуляции кальция, интеграции Z-диска и межклеточных соединений. Цель: определить особенности клинического течения ГКМП, вызванной вариантами в несаркомерных генах, у детей.

Материалы и методы. Проведена молекулярно-генетическая диагностика ГКМП у 191 больного в следующих объёмах: расширенная кардиологическая панель (420 генов) — у 158 детей, секвенирование клинического экзома — у 24, полного экзома — у 3, семейный сегрегационный анализ с помощью секвенирования по Сэнгеру — у 6.

Результаты. В качестве причины заболевания у 137 (72%) детей верифицированы нуклеотидные варианты в саркомерных генах, у 18 (9%) — в несаркомерных генах, таких как FHL1 (n = 1), JPH2 (n = 2), DES (n = 1), AKAP9 (n = 1), SCN5A (n = 1), FLNC (n = 4), CACNA1C (n = 2), PRDM16 (n = 1), RYR2 (n = 1), TCAP (n = 1), TRIM63 (n = 1), FHOD3 (n = 2). У 36 (19%) больных определённую причину ремоделирования миокарда выявить не удалось. Подгруппу больных с несаркомерными вариантами ГКМП составили 3 (17%) девочки и 15 (83%) мальчиков. Медиана возраста составила 12,8 [3,7; 16,0] года, медиана наблюдения — 2,7 [1,4; 5,5] года. Семейный характер заболевание выявлен в 6 (33%) случаях. Градиент обструкции регистрировался в 3 (16%) случаях: у 2 детей — внутрижелудочковый, на уровне медиальных сегментов (37 и 182 мм рт. ст.) и у 1 — в выводном отделе правого желудочка (14 мм рт. ст.). Медиана толщины межжелудочковой перегородки составила 14,75 [12,00; 15,96] мм и 3,65 [2,65–4,74] Z-score, задней стенки левого желудочка — 9,2 [7,00; 10,75] мм и 1,3 [0,62; 2,26] Z-score. Гипертрофия правого желудочка отмечена у 1 (5%) ребёнка. Нарушение диастолической функции по первому типу регистрировалось у 14 (78%) детей. Снижения сократительной способности, признаков лёгочной гипертензии, значимой недостаточности на клапанах не отмечено ни у одного больного. При электрокардиографическом исследовании, включая суточное мониторирование по Холтеру, у 3 (16%) больных регистрировался феномен Вольфа–Паркинсона–Уайта и у 1 (5%) — эпизоды неустойчивой желудочковой тахикардии с частотой сердечных сокращений 90–120 уд/мин, полная блокада левой ножки пучка Гиса (ЛНПГ) — у 1 (5%), блокада передней ветви ЛНПГ — у 3 (16%). МРТ сердца с внутривенным контрастированием проведена 9 больным, при этом у 4 были выявлены фиброзные изменения в объёме 4–15%, с увеличением в динамике до 5–40%. Медиана уровня N-терминального фрагмента мозгового натрийуретического пептида составила 312 [109,9; 752,4] пг/мл. Зарегистрированы следующие исходы: септальная миоэктомия проведена 1 ребёнку, имплантация кардиовертера-дефибриллятора — 3, достигли 18 лет 10 больных. Бессобытийная выживаемость через 4, 8, 12,5 лет составляла 100%, через 16,5 года — 92,3% (95% ДИ 56,6–98,9%).

Заключение. Молекулярно-генетическая верификация ГКМП является значимым этапом диагностики и показана всем больным детям. Интерпретация генетического тестирования остаётся сложной задачей, что определяет необходимость периодической переоценки классификации вариантов по мере появления новых знаний о патогенезе и клинических характеристиках заболевания.

Актуальность. Физическое развитие детей является одним из качественных аспектов состояния здоровья подрастающего поколения. Поэтому изучение физического развития детей и подростков, проживающих в современных условиях крупного промышленного города, является неотъемлемой частью оценки состояния здоровья детской популяции, которая служит объективным показателем влияния образа жизни, окружающей среды и образовательного процесса на растущий организм. Цель: определение массы тела у детей, обучающихся в начальных классах общеобразовательной школы.

Материалы и методы. Проведено исследование физического развития у 3942 детей в возрасте 7–12 лет. Первую группу составил 2351 ребёнок в возрасте 7–9 лет. Вторая группа состояла из 1591 школьника в возрасте 10–12 лет. Физическое развитие определяли с помощью нормативов оценки антропометрических показателей у детей от рождения до 19 лет в соответствии с рекомендациями ВОЗ.

Результаты. Среди детей 7–9 лет 1958 школьников имели нормальную массу тела, 224 (10,4%) — ожирение, 49 (3%) — дефицит массы тела. Из 1591 ребёнка в возрасте 10—12 лет нормальную массу тела имели 1385 школьников, ожирение — 167 (10,5%), дефицит массы тела — 39 (2,4%).

Заключение. Проведённый анализ показал, что большинство школьников начальных классов имеют нормальную массу тела. Показатели ожирения значимо отличаются от дефицита массы тела у детей в обеих возрастных группах.

Актуальность. Оптимизация питания детей относится к важнейшим медико-социальным направлениям в обеспечении здоровья подрастающего поколения. Научные данные свидетельствуют о преимуществе цельнозерновых продуктов по сравнению с рафинированными аналогами. Цельнозерновые ингредиенты (мука, крупа) и продукты из них содержат как пищевую клетчатку, так и биологически активные соединения, среди которых β-глюканы, инулин, резистентный крахмал, лигнаны, витамины, каротиноиды, минералы и фитохимические вещества. Использование цельнозерновых продуктов в питании способно обеспечивать протективный потенциал относительно ожирения, сахарного диабета 2-го типа, кардиоваскулярных болезней, влиять на развитие здоровой микробиоты кишечника. Однако отмечается низкий уровень потребления этих продуктов, особенно детьми раннего возраста и подростками, главным образом из-за органолептических характеристик. Вместе с тем именно период раннего детства является важным этапом для приобщения ребёнка к здоровому питанию. Цель: определить виды специализированной продукции, содержащей цельнозерновые компоненты, для использования в питании детей раннего возраста.

Материалы и методы. Использование в питании детей раннего возраста продуктов с включением цельнозерновых, богатых сложными углеводами, является перспективным направлением. Количество цельнозерновой продукции в питании детей предусматривает учёт нормы потребления пищевых волокон, исходя из их количества, обеспечивающего нормальную работу кишечника. Для детского питания актуален вопрос безопасности использования цельного зерна, которое содержит больше контаминант (токсичных элементов, микотоксинов), чем очищенные злаки. В связи с этим производство специализированной пищевой продукции детского питания предусматривает особые подходы к разработке рецептур, подбору сырья и режимам технологической переработки для обеспечения требований к её качеству и безопасности.

Результаты. При анализе пищевой продукции для детей раннего возраста (в том числе продуктов прикорма) были сформированы группы продуктов на зерновой основе с включением цельнозерновых компонентов (до 50% от общего содержания) и критерии их оценки (в том числе по показателям пищевой ценности). Среди них были быстрорастворимые молочные и безмолочные каши, кондитерские изделия (печенье, зерновые завтраки, батончики), фруктово-зерновые пюре. Продукты, обладающие сенсорными свойствами, приемлемыми для детей 1-го года жизни и старше, характеризуются повышенным уровнем белка (в среднем на 1,2%), высоким содержанием пищевых волокон (более чем в 1,5 раза) по сравнению с традиционными продуктами на рафинированной зерновой основе.

Заключение. Включение специализированной продукции, содержащей цельнозерновые компоненты, в рацион питания детей раннего возраста способствует реализации потенциала в обеспечении здоровья и является действенным и безопасным способом формирования у детей здоровых вкусовых предпочтений.

Актуальность. Эпилепсия является распространённым неврологическим заболеванием у детей с дебютом на 1-м году жизни. Секвенирование нового поколения становится всё более доступным методом, что значительно улучшает диагностику эпилепсии и позволяет применять методы прецизионной медицины. Цель: определить клиническую и генетическую гетерогенность, связанную с эпилептическими синдромами, начинающимися на 1-м году жизни детей.

Материалы и методы. Обследовано 100 больных эпилепсией в возрасте от 2 мес до 16 лет. Для диагностики проведены: длительная ЭЭГ, МРТ высокого разрешения и генетические исследования (хромосомный микроматричный анализ, секвенирование полного экзома и генома). Все выявленные варианты являлись причиной заболевания у больных детей, которые были обследованы также по Сэнгеру в семье.

Результаты. Установлено, что 8 больных имели мутации в гене SCN1A, 6 — CDKL5, по 2 больных имели патогенные варианты в генах GRIN2A, ALG13, SCN8A, KCNQ2, STXBP1, CACNA1, PRRT2, CLCN2, SYNGAP, SCN3A, SCN2A, GNAO1 GABR, CHD2, ACO2, ATP1A2, ATP1A3, HCN1, DLL1, а также SLC2A, SLC4A1 имевших раннюю эпилептическую энцефалопатия и/или дебют судорог на 1-м году жизни. Было выявлено также по 1 больному с вариантами в генах ASPM и MRD5, имевших эпилепсию и варианты в генах WDR62, PAFAH1B, LICAM, BRAF и NFM со структурной церебральной патологией. Метаболическая этиология судорог была верифицирована у больных с болезнью Гоше 3-го типа, цероидным липофусцинозом 8-го типа, синдромом Ниманна–Пика 2-го типа, редкими органическими ацидуриями (мевалоновой), болезнью Краббе, синдромом Ретта. У некоторых пациентов наблюдались микродупликационные или микроделеционные синдромы, также обусловливающие развитие эпилепсии в раннем возрасте.

Заключение. Генетическая гетерогенность наблюдается при многих эпилептических синдромах у детей, таких как синдром Веста и эпилепсия младенчества с мигрирующими фокальными припадками. Некоторые гены, такие как SCN2A, могут быть связаны с широким спектром эпилептических синдромов, от самокупирующейся семейной неонатальной эпилепсии лёгкой степени до тяжёлых эпилептических энцефалопатий. Описаны преимущества и недостатки секвенирования нового поколения, являющегося ключевым методом диагностики ранних эпилептических синдромов для выбора оптимальных терапевтических стратегий.

Актуальность. Фонетико-фонематическое недоразвитие речи (ФФНР) — нарушение фонематического развития речи у детей. Комплексная оценка состояния здоровья этих детей позволит своевременно проводить профилактические и коррекционные мероприятия по укреплению их здоровья. Индекс Руфье (И_Руфье = 4(Р1 + Р2 + Р3) – 200/10) является нагрузочным комплексом для оценки работоспособности сердца при стандартной физической нагрузке. Индекс Робинсона (И_Р = (ЧСС × САД)/100) — это показатель, который характеризует систолическую работу сердца и отражает энергетический потенциал растущего организма. Индекс Шаповаловой — функциональный показатель состояния мышц спины и брюшного пресса, их силы и скоростной выносливости. Физическая работоспособность (PWC 170) — это показатель той мощности физической нагрузки, при которой ЧСС достигает 170 уд/мин. Нормальные значения этих индексов зависят от возраста и пола детей. Цель: определить изменения индексов работоспособности сердца и физической работоспособности детей с фонетико-фонематическим недоразвитием речи для разработки профилактических и коррекционных мероприятий по укреплению и сохранению здоровья обучающихся.

Материалы и методы. Обследовано 100 детей младшего школьного возраста. Основную группу составили 50 детей с ФФНР из классов, реализующих адаптированные образовательные программы. В качестве группы сравнения выступили 50 детей с ФФНР из общеобразовательных классов.

Результаты. Установлено, что при поступлении в общеобразовательную организацию у детей основной группы нагрузочный тест Руфье составил 11,56 ± 0,28 усл. ед., что на 0,89 усл. ед. больше, чем у детей контрольной группы. У девочек основной группы значения индекса были на 0,59 усл. ед. больше, чем у мальчиков, что характеризует более низкие резервные возможности кардиореспираторной системы. И_Р составил 80,73 ± 1,91 усл. ед., что было на 3,83 усл. ед. меньше, чем у сверстников группы сравнения, и отражало сниженные возможности сердечно-сосудистой системы у детей с ФФНР из классов, реализующих адаптированные образовательные программы. Индекс Шаповаловой у детей основной группы составил 82,96 ± 4,85 усл. ед., что на 1,45 усл. ед. меньше, чем у сверстников. При этом у детей основной группы физическая работоспособность составила 202,79 ± 3,35 кгм/мин, что было на 11,72 кгм/мин меньше, чем у детей группы сравнения.

Заключение. Резервные возможности сердечно-сосудистой системы детей с ФФНР при поступлении в общеобразовательную организацию снижены (больше у девочек), что следует учитывать при разработке профилактических и коррекционных мероприятий по укреплению здоровья обучающихся и индивидуального подхода к организации физической активности детей в процессе обучения.

Актуальность. В связи с тем, что у матерей при прекращении грудного вскармливания (ГВ) свыше 18 мес нередко возникают трудности в отлучении ребёнка от груди, совместно с психологами был разработан метод прекращения ГВ. Цель: разработать оптимальную методику для прекращения длительного ГВ.

Материалы и методы. Под наблюдением находились 108 пар мать + ребёнок. В зависимости от длительности ГВ дети были распределены на две группы. Первую составили 64 ребёнка, находящихся на ГВ не более 18 мес, вторую — 44 ребёнка, находящихся на ГВ свыше 18 мес. У 30 кормящих матерей, желающих прекратить ГВ, но имеющих психологические трудности, была использована разработанная методика для прекращения длительного ГВ.

Результаты. 39% детей, находящихся на ГВ до 18 мес, и 80% детей, находящихся на ГВ более 18 мес, прикладываются к груди матери при фактически завершённой лактации. Трудности в прекращении ГВ имели 6 (12,8%) детей 1-й группы и 16 (44%) детей 2-й группы (р = 0,01). В основу разработанного метода была положена возможность предметной деятельности с ребёнком старше 6 мес — начало сотворчества матери с ребёнком и, как следствие, — эмоциональная перестройка матери, что является очень важным в период отлучения ребёнка от груди. Данная методика предполагает развитие контакта матери и ребёнка посредством сотворчества, создана для снятия стресса у матерей и детей при отлучении от груди и была использована в следующих ситуациях: психологических трудностях при прекращении ГВ; повторной беременности; прекращении ГВ по медицинским показаниям; если мать считает продолжительность ГВ достаточной. Отлучение от груди не рекомендовали проводить на фоне острых заболеваний ребёнка; во время проведения профилактических прививок; в жаркую погоду; при смене климатической зоны. Перед началом занятий матери консультировались с психологом, но во всех случаях кормящая мать сама принимала окончательное решение о прекращении ГВ. Процесс прекращения ГВ состоял из двух этапов: 1) подготовительного, когда мать психологически готовится к прекращению ГВ, продолжительность этого периода составляла от нескольких дней до нескольких месяцев; 2) этапа собственно прекращения прикладывания ребёнка к груди. Метод был успешно использован при прекращении ГВ у 30 кормящих матерей, дети которых имели аффективную привязанность к матери.

Заключение. Данный методический подход может быть использован при завершении длительного ГВ, не требует использования лекарственных препаратов и не оказывает психотравмирующего влияния на мать и ребёнка.

Актуальность. Реабилитация больных детским церебральным параличом (ДЦП) является актуальной и сложной задачей. Чтобы диагностировать и латерализовать первичные нарушения психических процессов и выделить структуру дефекта, нами использованы нейропсихологические методы. Цель: определить особенности коррекционной работы при нарушении зрительно-гностических функций у больных различными формами ДЦП.

Материалы и методы. Комплексно обследовано 19 больных с различными формами ДЦП (10 — спастическая диплегия средней тяжести, 6 — правосторонний гемипарез, 3 — левосторонний гемипарез) в возрасте 8–12 лет. Все больные были обследованы с использованием нейропсихологических методов: определение гнозиса, праксиса и речи, а также опознание объективных изображений в обычных условиях и в условиях, затрудняющих их восприятие, идентификация индивидуализированных изображений одного и того же предмета, правильных и неправильных геометрических фигур, опознание и оценка сюжетных картин, определение различных видов зрительно-пространственного гнозиса, чтение и письмо букв, слов и фраз.

Результаты. У всех больных была выявлена предметная агнозия (нарушение зрительного узнавания изображений предметов при сохранном периферическом зрении). У 15 больных были выявлены признаки симультантной агнозии и агнозия запечатления Оптико-моторная агнозия проявлялась лишь нарушением зрительного внимания. В структуре речевой патологии были установлены задержка речевого развития, общее недоразвитие речи третьего уровня и минимальные дизартрические расстройства. На основании полученных данных нами разработана реабилитационная программа, включавшая, наряду с традиционным комплексом санаторно-курортного лечения, упражнения, направленные на привлечение зрительного внимания к деятельности с предметами и игрушками. Важной стороной коррекционной работы является выработка умения ребёнка ориентироваться на листе бумаги. При точном усвоении ребёнком схемы тела ему неоднократно предлагают назвать стороны листа бумаги (правая, левая), положив на него обе руки. В дальнейшем ребёнка просят по словесной инструкции размещать рисунки на листе бумаги в различном положении. В результате проведённой коррекционной работы отмечается улучшение опознавательного внимания, улучшение конструктивного праксиса у больных. Практически все дети научились ориентироваться на листе бумаги. В рисунках дети стали лучше соблюдать пропорции и дистанционные взаимоотношения. Научились составлять рассказы по сюжетным картинкам. Клиническое улучшение коррелировало с данными электроэнцефалографии: у большинства больных биоэлектрическая активность стала более регулярной.

Заключение. Нарушения зрительно-пространственных представлений были выявлены у больных разными формами ДЦП, преимущественно спастической диплегией (60%). Возрастание двигательных возможностей больных ДЦП в сочетании с улучшением зрительно-пространственных представлений позволило значительно повысить эффективность всей реабилитационной программы.

Актуальность. Для поддержания здоровья детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) и инвалидностью и их успешного социального развития необходимы не только любовь, забота и поддержка со стороны родителей, но и организация здорового питания в домашних условиях. Цель: определить особенности организация здорового питания детей с ОВЗ и инвалидностью в домашних условиях.

Материалы и методы. Проведён анкетный опрос родителей, воспитывающих детей с ОВЗ и инвалидностью в возрасте 6–10 лет, проживающих в городах: Боровск, Балабаново, Ермолино, деревне Кабицыно Боровского района. На вопросы анкеты, касающиеся домашнего питания, ответили 50 родителей: 46 матерей и 4 отцов.

Результаты. Установлено, что 63% родителей регулярно интересуются питанием детей в детском саду и школе; 21% — только иногда проявляют интерес к этому; 17% — не интересуются питанием своих детей. 92% родителей регулярно готовят дома первые блюда, 8% родителей только иногда готовят первые блюда. У 50% родителей ребёнок ест дома молочные каши, у 26% — ест каши иногда; у 24% — ребёнок не ест дома молочные каши. Выявлена аллергия на молоко у 1 ребёнка. Более 70% родителей заботятся о том, чтобы дети употребляли блюда из круп. Только 32% детей по оценке родителей регулярно принимают пищу за 2 ч до сна; 64% детей делают это иногда; 4% детей не принимают пищу за 2 ч до сна. Это свидетельствует о том, что в большинстве семей не соблюдается режим питания детей. 44% родителей отметили избирательность в питании детей; 33% детей предпочитает питание, которое готовят родители; у 22% детей предпочтений в питании не выявлено; 11% — предпочитает сладкое, мучное; 11% детей отказываются от питания в детском саду и школе. В большинстве семей родители не придерживаются правил здорового питания, недостаточно осуществляют контроль за питанием детей. При этом 78% родителей указали на то, что ребёнок употребляет чипсы, сухарики, газированную воду, жевательную резинку; 15% родителей отметили, что дети их не употребляют.

Заключение. Медицинским и социальным работникам, постоянно взаимодействующим с семьями, имеющими детей с ОВЗ и инвалидностью, нужно использовать эффективные формы транслирования знаний о правильном питании детей с учётом имеющихся у них особенностей и предпочтений в питании.

Актуальность. Число детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) увеличивается в последние десятилетия, поэтому необходим анализ их жизнедеятельности, выявление факторов риска, влияющих на здоровье и организацию питания. Цель: определить особенности питания детей с ОВЗ.

Материалы и методы. Проведён анализ анкетирования 471 школьника в возрасте 6–9 лет с ОВЗ, получавших помощь в коррекционных учреждениях Москвы, Уфы, Новокузнецка, Саратова. Рассчитана логистическая регрессия с приведением значений относительных рисков.

Результаты. Анализ данных анкетирования выявил значимые корреляции между показателями жизнедеятельности и питанием детей (p < 0,05). Установлено, что частота употребления овощей/фруктов умеренно коррелирует с меньшей утомляемостью (r = 0,42); регулярное употребление молочных продуктов связано с меньшей обращаемостью за медицинской помощью (r = –0,38). Из психосоциальных факторов: наличие друзей в школе отрицательно коррелирует с жалобами на самочувствие (r = –0,43). Удовлетворённость школьным питанием связана с лучшей адаптацией в коллективе (r = 0,48). Нерегулярный режим питания, употребление овощей/фруктов, потребление сладкого являются факторами, которые значительно различаются у детей с рациональным и нерациональным питанием. Выявлены ведущие факторы риска здоровью детей с ОВЗ: нерегулярное питание (OR = 6,17), дефицит овощей/фруктов в питании (OR = 5,21), избыток сладкого (OR = 4,62), физическая активность — умеренно значима (OR = 3,32), но требует коррекции. Жалобы на здоровье не достигли значимости (OR = 0,075), поэтому необходимо проведение дальнейшего мониторинга.

Заключение. Рекомендуется регулярное 5-разовое питание, разработка и внедрение в школьное питание программ по увеличению потребления овощей и фруктов. Важным является ограничение доступа к сладким продуктам в буфетах образовательных организаций. Дополнительными мерами могут быть расширение физической активности младших школьников.